Из-за дождя путь до военно-воздушной базы Эндрюс занял больше времени, чем обычно. Смит не стал въезжать через главный вход и свернул к воротам, которыми пользовались снабженцы. Охранник в дождевике изучил его ламинированный пропуск, сверился со списком допущенного персонала и взмахом руки пропустил Смита внутрь.
Смиту уже не раз доводилось взлетать с аэродрома базы Эндрюс, и он прекрасно ориентировался. Ему не составило труда отыскать ангар малой реактивной авиации, услугами которой в основном пользовались высшие чины. Он припарковал машину на обозначенной площадке вдалеке от взлетно-посадочных полос воздушных извозчиков, выхватил из багажника сумку, прошлепал по лужам и оказался внутри огромного строения.
— Добрый вечер, Джон, — сказал Клейн. — Дерьмовая ночка. И, сдается мне, дальше будет еще хуже.
— Верно, сэр. Но только для моряков, — отозвался Смит, опуская на бетон свою сумку.
На сей раз Клейн даже не подумал улыбнуться в ответ на старую как мир шутку пехотинцев.
— Очень жаль, что пришлось вырвать тебя из дома в такую мерзкую погоду. У нас критическая ситуация. Идем.
Шагая вслед за Клейном к кафетерию, Смит оглядывался по сторонам. В ангаре стояли четыре “Гольфстрима”, но рабочих наземной службы не было, видно. Смит подумал, что Клейн велел им покинуть территорию из соображений секретности.
— Заправщики накачивают топливом самолет с баками для дальних рейсов, — сообщил Клейн, посмотрев на часы. — Закончат через несколько минут. — Он протянул Смиту пластиковый стаканчик с дымящимся черным кофе, потом окинул его внимательным взглядом. — Джон, тебе предстоит эвакуация. Этим и объясняется спешка.
Будучи кадровым военным, Смит отлично понимал, что Клейн подразумевает под “эвакуацией”. Это означало вывезти кого-нибудь или что-нибудь из указанного места, причем как можно быстрее и незаметнее — зачастую с применением силы и против воли эвакуируемого.
Но Смит знал и то, что для подобных операций существуют специально подготовленные люди. В ответ на его недоуменное замечание Клейн сказал:
— В данном случае мы руководствовались особыми соображениями. Я не хочу привлекать к делу другие службы — по крайней мере, на данном этапе. Вдобавок я знаком с этим человеком. И ты тоже.
Смит вздрогнул:
— Простите, сэр?
— Человек, которого ты должен встретить и спасти, — Юрий Данко.
— Данко...
Перед мысленным взором Смита появился крупный тучный мужчина на несколько лет старше его самого, с добродушным круглым лицом. Юрий Данко, сын донецкого шахтера, родившийся с дефектом ноги, состоял в чине полковника российской армии и служил в Военно-медицинском исследовательском центре.
Смит не мог избавиться от чувства изумления. Он знал, что, прежде чем подписать секретный контракт, превращавший его в сотрудника “Прикрытия-1”, Клейн изучил его жизнь под микроскопом. Стало быть, Клейн знал, что Смит знаком с Данко. Но еще ни разу Клейн даже не намекнул о своем знакомстве с русским полковником.
— Иными словами, Данко...
— Работает на меня? Нет. И ты ни в коем случае не должен упоминать о том, что причастен к деятельности “Прикрытия”. Я лишь посылаю к Данко знакомого ему человека, который его выручит. И не более того.