— Если костюм стерилизуют, — заговорил президент, — как мы получим образец?

— Камера оборудована устройством для передачи. Доктор Рид положит образец на лоток, а я с другой стороны вытяну его в “перчаточный ящик”. Таким образом, проба ни на мгновение не войдет в контакт с атмосферой, С помощью “перчаточного ящика” я вложу образец в специальный контейнер и вынесу его наружу.

— Вы собираетесь сделать это собственноручно?

— Как вы могли видеть, господин президент, объем “кокона” весьма ограничен. Я буду работать один.

Так, чтобы никто не увидел, чем ты занимаешься.Президент отступил от “кокона”.

— Весьма впечатляюще, доктор. Остается лишь надеяться, что ваше устройство сработает так, как положено.

— Обязательно, господин президент. По крайней мере, мы спасем жизнь одного из храбрецов.

Президент повернулся к группе:

— Итак, мы во всеоружии.

— Я бы посоветовал отправиться в наблюдательный бункер, — сказал директор ЦРУ Билл Додж. — Корабль приземлится через пятнадцать минут. Мы можем следить за посадкой по телевизору.

— Что слышно от Рида? — спросил президент.

— Ничего. Связи по-прежнему нет.

— Что со вторым взрывом?

— Мы ждем поступления свежей информации, господин президент, — сказала Марта Несбитт. — Но, в чем бы ни заключалась его причина, взрыв не повлиял на траекторию “Дискавери”.

Президент и сопровождающие отправились к наблюдательному бункеру. Кастилья оглянулся через плечо:

— Вы идете с нами, доктор Бауэр?

На лице Бауэра была написана приличествующая случаю скорбь:

— Нет, господин президент. Мое место здесь.

Ухватившись за акселерометр, Меган сумела подняться. Плечо, на которое она упала, пронизывала острая боль.

Ты теряешь время. Шевелись!