Я лежал в темноте на своей кровати, а в большой комнате Скаут играла со щенком.

Шум их возни убаюкивал, и это были целительные звуки. Смех дочери звенел колокольчиком. Она таскала какую-нибудь старую погрызенную игрушку, Стэн гонялся за ней, и его коготки мягко стучали по полу. А потом спину снова пронзала боль, я вздрагивал и просыпался.

Меня нашли на краю спортивных полей и отвезли в ближайшую больницу. Врач хотел, чтобы я провел там ночь, но я отказался. Нужно было во что бы то ни стало вернуться домой, к дочери.

Доктор посветил мне в глаза, проверил, нет ли переломов, и после стандартного осмотра нехотя препоручил заботам полицейского офицера. С ним я и приехал домой. Миссис Мерфи только взглянула на меня и сразу отправила в постель, пообещав, что предупредит своих родственников и будет спать у нас на диване. В кровати я провалялся сутки, но отдохнуть не получилось – боль не стихала.

Дрожь начиналась в пояснице, потом шла вверх, к основанию черепа. Казалось, что судороги сводят каждый мускул. Сначала боль гнездилась точно в том месте, где неизвестный меня пнул, затем постепенно сместилась выше, к плечу, а затем по ребрам – к шее и позвоночнику, точно искала место поудобнее. Куда она пойдет дальше, предугадать я не мог.

Однако хуже всего были мышечные спазмы. Я выгибался, когда по телу прокатывалась очередная мучительная волна, и стискивал зубы, чтобы не закричать.

– Папочка?

В дверях стояла Скаут. Я подумал, что испугал ее, но она просто принесла телефон.

– Там какая-то женщина.

Я подождал, пока дочка выйдет, и услышал, как миссис Мерфи говорит ей, что нужно причесаться.

– Вулф слушает, – сказал я в трубку.

– Это Скарлет Буш, – ответила взволнованная журналистка. – Вы его встретили! Встретили Мясника Боба!

– Понятия не имею, кого я встретил.

– Конечно же, это был он.

– Откуда у вас мой номер?

– Мы хотим помочь вам в поисках Боба. Мой редактор говорил с владельцем издания и заручился его поддержкой. Мясник должен ответить перед законом.

– Вы меня оболгали. В своей статейке вы написали то, чего я никогда не говорил.

Она даже не смутилась:

– Как сказал писатель Э. Л. Доктороу, художественного вымысла не существует. Есть только повествование.

– Иными словами, вы все сочиняете?