– Что случилось? – спросил я.
– Я не знаю. Не знаю.
На самом деле мы оба понимали, в чем дело, только не находили слов, чтобы высказать. В жизни Скаут кое-кого не хватало. Неважно, как сильно я любил свою дочь, заполнить пустое место я не мог, сколько бы ни старался. От этой мысли сердце разрывалось. Мне тоже захотелось плакать.
– Не уходи, – попросила Скаут.
Я улыбнулся ей в темноте:
– Я и не собирался.
Стэн тоже никуда не спешил. Он свернулся калачиком под боком у Скаут, поближе к теплу, и я не стал его прогонять. Девочка обняла щенка, точно грелку, и вскоре они уснули. Я посмотрел на часы: вставать слишком рано, ложиться слишком поздно.
Я знал, что не усну, и сидел на кровати, глядя на свою дочку и ее собаку, а ночь медленно текла – такая же, как множество других ночей. Однако сегодня, когда я смотрел на спящего ребенка, эти ранние темные часы стали иными. Сегодня я не чувствовал, что они потрачены впустую.
Десять
Мяснику Бобу исполнилось тридцать, и его фотография в соцсети сменилась другой, постарше. Юношеская дерзость и щегольская шляпа исчезли, во рту вместо сигареты была черная трубка. Теперь Оппенгеймер смотрел в упор, волосы его поредели, в огромных глазах светилось ужасное знание, которого не было раньше.
Разрушитель миров.
Большой экран показывал страницу Боба. Мы смотрели на мониторы ноутбуков, а Гейн вслух читал последнее сообщение:
– «Богатые познали грех. И этого знания они потерять не могут. – Он откинулся на спинку стула. – Убей всех свиней. Тег – убей свиней».
Я уже нашел точную цитату.
– На самом деле Оппенгеймер выразился иначе: физики познали грех.
Гейн кивнул и выругался:
– Я думал, все будет просто. Мы отправили ордер в эту социальную сеть и в течение суток получили данные проверки IP-адресов. Как я и ожидал, у Боба анонимайзер. Не воспользоваться им мог бы только полный идиот. Возможно, у Мясника их даже несколько. Чаще всего после проверки IP я могу обойти эти заслоны. – Детектив покачал головой. – Чаще всего. Но Боб использует улучшенную архитектуру защиты. Так называемую луковую маршрутизацию, какую-то сеть с мощной поддержкой анонимности. Я с такой еще не сталкивался. Она пересылает данные через множество узлов, каждый раз шифруя и дешифруя их. Сеть создана, чтобы обеспечить безопасную работу в Интернете. Например, для активистов, которые пишут о случаях коррупции в государственных органах. Или для людей, живущих в странах с режимом диктатуры. Не для серийных убийц.
– И что это значит? – спросил Мэллори.
– Что Боб хорошо все продумал. В Интернете он оставил точно такие же следы, что и в реальности. То есть никаких.
– Закрой страницу, – сказала Уайтстоун. – Меня уже тошнит от идиотов, которые им восхищаются.