Котенок серый брошен

Ненужный никому…

С утра меня несло на всех парах прочь из квартиры. Мне нужно было побыть наедине с собой и подумать. Ни одно место в городе к этому не располагало, но я точно знала, куда мне следует отправиться. На разных маршрутках я выехала за черту города, а дальше пошла пешком через лес. Через несколько километров показался конечный пункт моего путешествия.

Когда-то здесь работала фабрика по производству железобетонных блоков, но лет двадцать назад ее развалили. Все, что можно было украсть и вынести — уже украли и вынесли, поэтому остовы каменных зданий уже никто не охранял, и я попала на фабричный двор совершенно свободно. Моей целью было самое высокое здание с единственной уцелевшей лестницей. Я прошлась по первому этажу и начала нелегкое восхождение по ступенькам, заваленным кирпичами и каменной крошкой.

Я нашла это место, еще учась в школе, и частенько приходила сюда. Переходный возраст — штука сложная, и на старую фабрику я приносила свои тяжкие подростковые думы в надежде сбросить их вниз на бетонную площадку. Но страх или переизбыток здравого смысла не позволяли мне это сделать, однако отсюда я всегда уходила с легким сердцем и чистыми помыслами. Возможно, причиной тому особенная энергетика этого места, но я не возьмусь это утверждать.

И вот, я снова здесь, на крыше, стелю куртку и сажусь на самый край и опираюсь спиной о стену. Есть в этом ритуале нечто особенное и умиротворяющее. Именно отсюда открывается самый живописный вид на раскинувшиеся вокруг поля в обрамлении смешанного леса. И на фоне этой идеалистической картины — полный бедлам в голове.

То, что вчера чуть не произошло между мной и Картером, натолкнуло меня на мысль, что мы оба играем с огнем. Можно было бы малодушно все свалить на него, но кто в это поверит, если я отвечала взаимностью, да еще с каким энтузиазмом? Если так и дальше пойдет, то мы завершим начатое, но кому от этого будет лучше? Мимолетное наслаждение не стоит вечных мук и угрызений совести. Чем больше мы привыкнем друг к другу, тем болезненнее будет наше расставание, а оно обязано быть, ибо я даже не рассматриваю вариант остаться с Картером навсегда. Однажды мы это уже проходили.

Но как сделать так, чтобы мы меньше контактировали? Пока мы живем раздельно, это, в принципе, возможно, только после свадьбы вряд ли мы останемся на разных территориях, и игнорировать Картера, находясь с ним в одной квартире, будет очень сложно. Нужно испортить отношения, хоть внутренне я и против этого.

А память услужливо подбрасывает пищу для размышлений, воспроизводя моменты нашего безрассудства. Я даже машинально коснулась губ — хорошо целуется, стервь. Знать бы еще, что он сам думает по этому поводу…

И кажется, у меня будет возможность спросить его самого об этом — едва я спустилась, дорогу мне преградил черный джип. За рулем сидел злющий, как сто собак, Картер.

— Вот честно скажи мне, — начал он, захлопывая дверь машины, — ты специально издеваешься надо мной?

Я остановилась на безопасном расстоянии, мало ли, вдруг бешенство передается воздушно-капельным путем.

— И вам доброго утра, остиньор Картер, — спокойно поздоровалась я.

Шутить оный не изволил.

— Вместо того, чтобы сидеть сейчас на совещании, я ношусь за тобой по городу и за его пределами. Что ты здесь забыла?

Ничего себе заявочки, можно подумать, я его просила. Да, я рисковала, придя сюда, но за мной ведь ходит охрана, ведь так? Последнее я произнесла вслух.

Картер сжал челюсти так, что побелели скулы.

— После того, как кое-кто, не будем показывать пальцем, петлял по городу как заяц, даже слежка была бессильна.

— Но ты же меня как-то нашел? — уточнила я. И кстати, как?

У него зазвонил телефон, он быстро посмотрел на дисплей и скомандовал: