Обычно во время близости я утыкалась лицом ему в шею, да еще и закрывала глаза от страха и смущения. В этот раз все было по-другому. Я видела его лицо, и это казалось мне странным. Потому что он очень старался улыбнуться, но у него ничего не получалось, а то, что получалось, очень напоминало гримасу сдерживаемой боли.

– Тебе больно? – прошептала я.

– Нет, конечно, – он притянул меня к себе и поцеловал. – Что ты подумала, глупенькая?! Это же совсем другое…даже рядом с болью не лежало…Закрой глаза, не смотри…Делай сама, что тебе нравится…

Я подчинилась, потому что мне нравилось ему подчиняться, а потом вообще стало не до исследований и размышлений, и только в самый последний момент я на секунду открыла глаза и прямо в упор встретила его дикий, ни на что не похожий взгляд. Вообще-то глаза у Олежки всегда были серо-зеленые, но в этот миг они состояли из одних зрачков и прямо-таки полыхнули мне в лицо черным, каким-то совершенно чужим пламенем. И еще скорбная, странно неуместная складка между бровями… Не знаю, почему, но уже в ту секунду я знала, что этот миг буду помнить всегда. Сколько проживу. И дело даже не в том, что в эту секунду Олег был невозможно, просто-таки дьявольски красив, и не в том, что увиденная мною маска красивой скорби абсолютно не соотносилась с тем, что я вообще думала, знала и читала по этому поводу… Не знаю, в чем тут было дело…Не знаю, и все тут. Но только сразу после этого я дико и совершенно нелогично разрыдалась. Олежка был уже совсем обычный, только весь мокрый и горячий. Он страшно испугался и все спрашивал, спрашивал что-то…Я отрицательно мотала головой и жевала губу пополам с прядью своих волос, и все это было соленое от слез, пота, а потом, кажется, уже и от крови. И ничего было невозможно объяснить, и где-то в горле под подбородком стояла жуткая обида. Потому что именно в тот момент я впервые по-настоящему поняла, что, как бы ни были люди близки друг другу, всегда остается что-то, что нельзя разделить, и всегда живет где-то рядом чужое, непонятное, недосказанное. И ничего-то с этим поделать нельзя…

В перестроечные годы я, как и все совки, с любопытством просмотрела некоторое количество эротических и порнографических фильмов. Как и большинству, они мне быстро надоели. Однообразие, полное отсутствие мысли, сюжета… Но не только это. Нигде и никогда я не видела ничего, даже отдаленно напоминающего тот черный пламень, который когда-то обжег меня. Все эротические фильмы без исключения напоминали мне секс с Карасевым. Ни уму, ни сердцу. Разве что какие-то железы функционируют. Впрочем, наверное, кому-то хватало и этого…