Книги

Забытый Путь

22
18
20
22
24
26
28
30

— Мне сейчас очень важно, чтобы ты рассказала о себе все, что произошло за последние полгода.

Я очень остро чувствовал, как Катя в неопределенности пытается понять, каким образом вести себя со мной. Отведя взгляд, она лихорадочно размышляла, но я, прекращая ее мучения, заговорил вновь:

— Послушай. У меня сейчас два варианта — или поступить как расчетливый хладнокровный подлец, выслушав твою подкорректированную историю, подловив на нестыковках и заставив постепенно во всем признаться. Либо не быть мелочным, понять и принять. Я склоняюсь ко второму варианту — тем более знаю, что ты меня спасла — тогда, на дороге. Пусть это было сделано из соображений финансовой выгоды…

— Нет! — вскинулась Катя, полыхнув взглядом и оборачиваясь.

— Но некоторую, вполне приличную, сумму после продажи меня на эксперименты Тарасовым ты приобрела, — негромко произнес я.

Этот факт был мне известен из воспоминаний Юлии — и также то, что именно аргументы Кати, высказанные на памятной ночной обочине, — аргументы о том, что у меня нет ни друзей, ни родных, убедили Тарасова не решать вопрос с моим телом кардинально.

— Мне надо было отказаться от денег? — бесцветным голосом поинтересовалась девушка.

— Нет, конечно. Видишь, у меня была информация, что ты действовала из корыстных побуждений — как и с квартирой. Ты говоришь, что это не так. Именно поэтому я хочу услышать от тебя абсолютно все — и если ты будешь честна со мной, поверь, я сумею проявить великодушие.

— А мне оно так необходимо? Твое великодушие? — вдруг повернулась ко мне девушка. Теперь в ее горячем взгляде и мимике не было ни единого намека на благожелательность.

— Наши знакомство состоялось по достаточно банальной причине личной корысти, и не я был его инициатором, — лишь пожал я плечами. — После всего произошедшего, когда ты совсем недавно вновь пыталась обмануть меня наличием чувств, я, не скрою, отношусь к тебе достаточно настороженно. Но не намереваюсь плодить врагов — у меня их и так немало. Нейтрального отношения между нами было бы достаточно. Ничего личного.

— Трахаться с тобой меня заставила тетка, не я сама была инициатором. Ничего личного, — вернула мне интонацию Катя. — Но одно дело потеря имущества, а другое — смерть, поэтому я без задней мысли спасла тебя тогда, на дороге.

— Отправив в рабство, — открыто улыбнулся я. — И не забывай, мы живем в эпоху, когда люди скорее простят смерть отца, чем потерю имущества.

Катя в ответ на мои слова лишь пренебрежительно фыркнула.

— Если не получается заслужить любовь, государь должен стремиться хотя бы не заработать ненависть. И если есть очевидная причина, государь может лишить жизни, но должен остерегаться посягать на чужое добро, ведь люди скорее простят смерть отца, чем потерю имущества, и это сказал не я, а Никколо Макиавелли. Мне не нужна ненависть, поэтому да, я могу быть великодушным.

— Умный стал? — сощурившись, опасно улыбнулась Катя.

— Посещаю лекции умных людей в цитадели, — кивнул я.

— Это умные люди рассказали о том, что мое тело ты можешь отдать своей белобрысой твари?

Больших усилий мне стоило сохранить невозмутимость.

— Если я сейчас скажу о том, что не знал об этом, ты мне поверишь?

Катя опасно молчала, глядя на меня горящим взглядом.