— Он там совсем один, — заметил Хант.

— А в ближайшее время, — сказал Тарзан, — такое же случится и с тобой.

— Я мог бы вас удивить, Тарзан, — сказал Хант. — Я очень упорный, и у меня больше выносливости, чем вы думаете.

— Хорошо. Тебе понадобится и то и другое. Теперь послушай. Если ты отказываешься оставаться здесь, как я предлагал, то, когда мы разделимся…

— Если мы разделимся, — перебил Хант.

— Когда мы разделимся, и если ты почувствуешь, что должен все же найти Хенсона и Джин, я могу сказать тебе только одно. Иди на север. Смотри за солнцем. Обращай внимание на то, что оно садится на западе, а поднимается на востоке, а ты должен идти на север. В ночное время найди дерево и поднимись на него, а еще лучше, сделай так, как я впервые предложил и останься здесь.

Тарзан подошел к низкому кусту и сорвал с него красную ягоду. — Они съедобны. Они растут в изобилии. Они не очень питательны, но имеются здесь в изобилии. Птичьи яйца тоже хороши, если ты готов разбивать их и пить в сыром виде. Смотри выше себя на деревьях, и ты увидишь гнезда. Но будь осторожен, когда полезешь наверх или ты сломаешь себе шею. И не борись со змеей, или даже с обезьяной за яйца. Ты проиграешь.

— Вы пытаетесь напугать меня?

— Я пытаюсь подготовить тебя. Ты не будешь в состоянии идти в ногу со мной, Хант. Я буду путешествовать по деревьям.

— Деревьям?

— На это требуется очень много практики. Я был воспитан обезьяной. Её звали Кала. Она усыновила меня, когда были убиты мои родители. Она научила меня двигаться по деревьям, когда я был еще ребенком. Я цеплялся за ветви, поднимался на деревья, даже прежде, чем научился ходить.

— Да ладно, — усмехнулся Хант. — Вы были воспитаны человекообразной обезьяной? Да, а меня воспитала свора собак под крыльцом Белого дома.

— Думай, как считаешь нужным, — сказал Тарзан, и вместе с этим он запрыгнул на дерево и начал подниматься. К тому времени, когда Хант понял, что происходит, человек-обезьяна нашел толстую лозу и качнулся на ней сквозь обширное пространство джунглей.

Хант вскочил, схватился за ветку и поднялся на дерево, куда перед этим взобрался Тарзан, вскарабкавшись вверх, цепляясь обеими руками, и перебирая ими по очереди. Когда он достиг достаточной высоты, он начал искать подходящую ветку, с помощью которого собираться перебраться на ближайшее дерево, но не увидел ни одной. Он решил, что ему придется перепрыгнуть на ветку, что росла на некотором расстоянии. Хант оттолкнулся ногами и прыгнул. Его ботинки скользнули по ветвям, и человек промахнулся по своей цели.

Он упал с небольшой высоты, прежде чем небольшая отломанная ветка ударила его, проткнув пояс и оставив человека болтаться вниз головой, словно игрушку на рождественской елке.

Когда Хант забился изо всех сил, он решил, что это путешествие по дереву только с виду выглядело значительно легче, чем было на самом деле. Он почувствовал себя очень глупо, висящим, словно огромный фрукт, и парень попытался отыскать опору. Он трудился так в течение некоторого времени, и пока он барахтался, орда любопытных обезьянок, что пришла сюда поесть фруктов, с напряжением наблюдала за ним.

Через некоторое время, обезьяны начали болтать и прыгать вверх и вниз, явно в восторге от его затруднительного положения. Весь этот эпизод заставил Ханта огорчился и почувствовать себя неловко. Ведь не было ничего хуже, чем банда обезьян, что высмеивает вас.

Или, возможно, было.

Обезьяны, устав от его выходок, начал бросать в него фрукты, и, наконец, все больше обезьян включилось в игру, а некоторые из них принесли тяжелые орехи, чтобы бросать их. Они швыряли их в голову и тело Ханта. Обезьяны оказались очень хорошими стрелками и обладали сильными руками.

Хант стал настолько разъярен, что снова начал дико бороться. Он был поражен тем, насколько быстро мог проклинать обезьян. Слова вылетали из его рта и неслись вместе в уникальных комбинациях.