За пятнадцать лет жизни в этом доме Амелия бывала в кабинете мужа всего несколько раз, и всегда здесь было темно и душно. Эйдана раздражало пение птиц, доносящееся из сада, а солнечный свет, по его мнению, мог испортить ценные книги, коими были сверху донизу заполнены огромные стеллажи по обе стороны от рабочего стола — наследство от свекра. Насколько Мэл было известно, ее муж ни разу не открыл ни одну из этих книг. Если он что-то и читал, то только газеты со светскими новостями — все остальное считал напрасной тратой времени.

Уступив любопытству, Амелия прошла к одному из вышеупомянутых стеллажей, протянула руку и наугад взяла один из томов. Кожаный переплет, позолоченные уголки обложки — какое-то религиозное учение. Она скривилась: очень смешно — Эйдан и религия, и вернула книгу на место. Возможно, какой-нибудь антиквар и даст за нее несколько монет, но всерьез обогатиться за счет семейной библиотеки можно не рассчитывать. Впрочем, недавно овдовевшая леди Бриверивз осталась не в том положении, чтобы отказываться и от такого скудного заработка.

Амелия опустилась в кресло у стола и принялась открывать ящики. В одном обнаружились сразу пять немытых и уже покрывшихся плесенью вилок. В другом — такой же немытый стакан с четкими отметинами от пальцев и чайная ложка с погнутой ручкой. Увесистые доходная и расходная книги обнаружились в нижнем и самом большом ящике. Чтобы их достать, пришлось встать.

Мэл с громким выдохом опустила тяжелую добычу на стол и снова села. Распахнула одну книгу — в потертом кожаном переплете и с пожелтевшими страницами. Первая запись в ней датировалась тридцатилетней давностью и, вероятно, была сделала отцом Эйдана или кем-то из его помощников.

Аккуратно придерживая иссохшие от времени страницы, Амелия поискала последнюю запись. Та была сделана несколько недель назад — ветеранское пособие мужа. Мэл приподняла брови, впервые увидев сумму, которую Эйдан вот уже пять лет ежемесячно получал из казны в награду за героизм во время войны с Аренором, соседним королевством.

Вернувшись с фронта, муж отказался служить и дальше, и ветеранские выплаты стали его единственным доходом. Впрочем, доходом, на который и впрямь можно было безбедно жить. Правда, если ограничивать себя в алкоголе, продажных девках и азартных играх. То есть в том, в чем Эйдан не знал границ.

Расходная книга за последние годы пестрила куда большим количеством записей. Чудо, что Бриверивз, при всей своей безалаберности, продолжал вести и ту и другую, скрупулезно внося в нужные графы суммы и даже не ленясь расписывать уточнения по тому или иному платежу в колонке «Для заметок».

Амелия видела эти книги лишь однажды, вскоре после возвращения мужа с войны. Когда, запутавшись в расчетах и в своих долгах, Эйдан рвал и метал, жалуясь, что придется нанимать специалиста, который поможет ему разобраться с цифрами. Мэл вызвалась помочь и правда разобралась со всем довольно быстро (управляющий отцовским поместьем не зря давал ей уроки финансовой грамотности). Однако первоначальная радость мужа сменилась подозрительностью, и с тех самых пор на двери кабинета появился щит от проникновения посторонних.

Амелия пролистывала страницу за страницей, скользя взглядом по графам и делая пометки на специально приготовленном листке бумаги. Цифры не радовали. Все оказалось гораздо хуже, чем Мэл предполагала — Эйдан оставил ее не просто ни с чем, а в глубокой долговой яме.

В одном из ящиков нашлась целая гора смятых и перемешанных между собой документов: закладные, долговые расписки, справки о закрытии счетов в банке, договоры о продаже земель и прочего имущества.

Эйдан спустил все: ветеранские деньги, наследство, полученное им от отца, наследство, оставленное ей. Отец Амелии скончался всего полгода назад, но муж умудрился пропить и проиграть огромную империю Овечьего короля за какие-то несколько месяцев. Распродал земли по частям, отписал пастбища кредиторам как земли под застройку, передал овец на скотобойню, купившую их по цене заметно ниже рыночной, зато готовой платить быстро и всю сумму сразу.

Оставив стол, Мэл произвела осмотр остального кабинета. В тайнике за картиной обнаружился полупустой мешочек с золотом и чуть пухлее — с серебром.

Она высыпала монеты на стол и внимательно пересчитала — хватит, чтобы расплатиться с прислугой. А воспользоваться их услугами ещё хотя бы на месяц — нет. Обеспечить себя пропитанием? Амелия прищурилась, прикидывая: если не шиковать, то, возможно, на пару недель.

Вопрос состоял уже не в том, где раздобыть средства для оплаты долгов, а как не умереть с голоду.

Мэл не боялась остаться без слуг, как не страшилась и трудиться, чтобы заработать на пропитание и хотя бы на частичную уплату долгов. Но кто возьмет на работу саму леди Бриверивз? В данном случае имя играло только против нее. Последняя представительница рода, приближенного к королевскому. Разве наймет ее кто-то в лавку или в аптеку?

Обратиться за помощью к его величеству напрямую? С ее родословной, королю ничего не стоит велеть одному из своих подданных взять овдовевшую женщину в жены. Но как быть с тем, что при одной мысли о новом браке к горлу подкатывала тошнота?

Амелия решила, что сперва все-таки попытается обойти местных лавочников. Возможно, кто-то из них сочтет леди Бриверивз в качестве своей служащей признаком не опасности, а престижа?

Вновь вернувшись в кресло за столом, она опустила голову на руки и обессиленно прикрыла глаза.

Ей бы уехать из Цинна и затеряться в провинции. Взять другое имя, поселиться пусть даже в самой дремучей деревне, лишь бы ее не трогали и дали возможность заработать себе на хлеб. Только кто ее выпустит, с ее-то долгами?

Написать прошение королю? Попросить его величество выступить гарантом того, что рано или поздно она все равно оплатит займы покойного мужа?