Рано или поздно кто-то должен был кинуть ей в лицо подобные обвинения, так почему бы не сейчас?

— Вы явились сюда без приглашения, чтобы меня оклеветать? — уточнила она спокойно. Оконная рама за спиной захлопнулась и снова приоткрылась под мощным порывом ветра, холодный воздух пошевелил волосы на затылке — не обернулась.

Губы Гидеона искривились в подобии улыбки, однако взгляд был не теплее ветра за окном и все так же впивался в выбранную им жертву.

— Отсутствие ранений на теле, ядов в теле и магических следов на, в и вокруг тела ещё не говорят о вашей непричастности, — возразил весомо Глава СБ. — Вы — потомок Грерогеров, и этим все сказано.

— Грерогеры были целителями, — отрезала Амелия, чувствуя, как внутри закипает гнев. Да как он смеет? Ее род спас миллионы жизней.

Гидеон усмехнулся чуть мягче, окинул ее оценивающим взглядом; прищурился.

— Значит, не признаетесь?

— Не в чем признаваться, — твердо ответила Мэл. Неужели гость правда рассчитывал на признание в ответ на свои нелепые обвинения? — Четыре дня назад мой муж умер в собственной постели. Сердце. Сам господин Досс, королевский целитель, это подтвердил и запротоколировал. А до этого лорд Бриверивз несколько месяцев испытывал недомогание. Его также наблюдал господин Досс, и вам об этом прекрасно известно. Если у вас остались вопросы касательно здоровья моего мужа, вам следует обратиться к королевскому целителю, а не ко мне. Я не владею магией, и это вы тоже прекрасно знаете.

Мужчина продолжал смотреть на нее и улыбаться.

— А вы мне нравитесь, Амелия, — заявил затем.

Она изумленно распахнула глаза. Происходил какой-то сюрреалистический бред. Может, ей все это приснилось? Мэл с трудом поборола желание ущипнуть себя, чтобы удостовериться в реальности происходящего. Нет, все было на самом деле, но мотивы этого человека оставались далеко за пределами ее понимания.

Может, ему и правда нравились хладнокровные убийцы, такие, как он сам?

— Я любила своего мужа, — сочла необходимым отметить Амелия.

Чистая правда — любила. Когда-то. Очень давно.

Гидеон снова по-кошачьи прищурился.

— И именно поэтому двенадцать лет назад вы подали прошение о разводе, аргументируя это жестоким обращением с вами?

— Это были фантазии избалованной малолетней дурочки. — Удивительно, прошло столько лет, а она до сих пор помнила, с какой формулировкой Гидеон, тогда ещё помощник главы службы безопасности, выставил ее вон.

— У вас отличная память, — оценил мужчина, очевидно, тоже не страдающий забывчивостью.

— И умение учиться на собственных ошибках, — сухо добавила Мэл.

В тот день, будучи с позором выдворенной из здания СБ, она многое для себя уяснила. А главное то, что, несмотря на закон, по которому брак якобы можно было расторгнуть в связи с чрезвычайными обстоятельствами, фактически аристократы не разводились никогда. Супруг мог объявить надоевшую супругу недееспособной и сослать в монастырь. Но если молодая женщина являлась с прошением о разводе, демонстрируя синяки и ссадины на своем теле, она могла рассчитывать лишь на то, что ее «глупости» не предадут огласке. Мыслимо ли, наговаривать на самих Бриверивзов?