Как и почти все здания города, Великая Библиотека была монументом из сверкающего белого мрамора. Она состояла из трех крыльев, длинных залов, в стенах которых с колоннадами были маленькие окна. Хотя библиотека была трехэтажной, она производила впечатление низкого приземистого строения. Возможно, это было вызвано широкой крышей или, возможно, простым фасадом здания. За исключением колонн, украшавших вход, здесь не было ни одного причудливого украшения, которые так любили жители Палантаса.

Телдин прошел мимо небольшого, ничем не примечательного входа в публичную часть библиотеки и повел Гомджу к следующей двери. Это был величественный фасад с изогнутой мраморной лестницей и портиком с колоннами. Добравшись до верха, Телдин глубоко вздохнул и постучал в застекленную дверь.

Несколько мгновений ничего не происходило, но как только Телдин собрался постучать снова, дверь распахнулась.

— Что вы ищете в Ордене Эстетики? — спросил молодой человек, стоявший в дверях. Среднего роста и несколько полноватый от сидячего образа жизни, этот человек был одет в простую строгую одежду. Его темные волосы были аккуратно подстрижены, а чисто вымытое лицо не скрывало презрения, которое он явно испытывал к грязному бродяге, стоявшему перед ним.

— Мой друг и я, — Телдин жестом пригласил Гомджу выйти вперед, — ищем аудиенции у великого мудреца Астинуса. Телдин говорил тихо и почтительно, испытывая неподдельный трепет от присутствия столь очевидной силы. Гомджа, демонстрируя свое лучшее поведение, стоял позади Телдина, его собственная голова возвышалась над человеческой. Как они и договорились заранее, Гомджа откинул одеяло, накрывавшее его голову. Телдин надеялся, что это заинтригует монаха, а не напугает его до полусмерти. Гифф пошевелил ушами и даже улыбнулся, широко раскрыв рот.

Глаза швейцара расширились. Презрительное выражение исчезло и сменилось ошеломленным изумлением. — Ждите здесь, — пропищал он и поспешно скрылся в темных глубинах здания. В своей торопливости он оставил дверь открытой.

Как раз в тот момент, когда Телдин уже собирался проскользнуть в дверь, пухлый привратник вернулся. Он, видимо догадавшись о намерениях Телдина, церемонно загородил вход. Привратник сглотнул, но встретил сердитый взгляд гиффа. — Ну, он вас не примет,— напыщенно ответил Эстетик. Его голова слегка дернулась от нервного тика.

Телдин недоверчиво посмотрел на него. — Он должен меня принять. Я прошел долгий путь, и он не может просто так меня прогнать! Гомджа шагнул ближе к двери, подтверждая слова Телдина.

Круглолицый Эстетик стоял твердо, на мгновение, вернув себе самообладание. — Астинус не должен никого принимать, — ответил привратник, повышая голос с каждым словом. — На самом деле, насколько мне известно, у него были гости только один раз.

— Он не может просто так меня прогнать! — настаивал Телдин. — А как насчет моего друга? Ему нужно увидеть Астинуса, чтобы вернуться домой. Телдин положил руку на плечо Гомдже. Гифф шагнул чуть ближе, наклонившись, чтобы опуститься на уровень Эстетика.

Взглянув на гиффа, монах снова ощутил нервный тик. И все же, даже слегка дернув головой, привратник наотрез отказался. — Астинус приказал, чтобы его не беспокоили, — сказал он напряженным голосом.

— Мы могли бы пробиться силой, сэр, — прошептал Гомджа на ухо Телдину. Человек быстро наложил вето на это предложение, коротко покачав головой. Хотя фермер почти не сомневался, что они легко одолеют мягкотелого, избалованного монаха, он знал, что это не даст им аудиенции у Астинуса, а, скорее всего, обеспечит им аудиенцию у констеблей Палантаса. Им нужен был более убедительный аргумент, который привлек бы ученых монахов библиотеки.

— Книги! — внезапно сказал Телдин, хотя и не слишком громко. — Гомджа, у тебя сохранились те книги и карты, которые мы нашли в сундуке?

— Да, сэр, — медленно ответил гифф, не понимая намерения Телдина. — Я думаю, что они все еще у меня… прямо здесь. Последнее было сказано с пониманием. Гомджа торопливо порылся в своих вещах и, наконец, извлек один тонкий томик. — Это все, что у меня осталось, сэр. Остальные я оставил в горах прошлой ночью. Гифф протянул ему одинокий фолиант с несколько извиняющимся выражением лица.

Телдин с облегчением увидел, что у них осталась хотя бы одна книга. — Не волнуйся, Гомджа, — заверил он. Телдин протянул книгу привратнику. — Может быть, нам поможет пожертвование этого редкого тома?

Привратник с любопытным выражением лица взял тонкий томик, повертел его в руках и осторожно открыл обложку. Беглый взгляд на текст, очевидно, заинтриговал его; он никогда не видел ничего подобного. Его пухлые руки переворачивали страницы с растущим интересом. — Подождите здесь. Я проверю, — наконец предложил монах. С этими словами он снова поспешил прочь.

Казалось, что монах ушел на несколько часов, но Телдин не беспокоился. Реакция монаха на книгу придала ему уверенности. Когда Эстетик, наконец, вернулся, терпение Телдина было вознаграждено. Его манеры изменились, так как теперь он был озабочен и слегка удивлен появлением странной пары у дверей библиотеки. — Астинус сказал, что даст вам краткую аудиенцию. Телдин обратил внимание на слова монаха, но решил, что попасть внутрь — это уже достижение.

Нервный монах провел их через дверь, и они оказались в мраморном коридоре, который тянулся вдоль фасада здания. Белый камень, истертый веками и гладкий, поблескивал в утреннем свете, лившемся через ряд окон. Телдин ожидал, что библиотека будет тусклым и мрачным местом, но ярко освещенная реальность была удивительной.

Все трое прошли по коридору, не встретив ни души. Путь лежал вдали от общественных залов и далее, в невидимые глубины здания. Телдину было понятно, что Астинуса, славившегося своим уединением, можно найти далеко от открытых секций Великой Библиотеки. Дорога вела их мимо множества дверей, одни из них были закрыты, другие открыты. Телдин заглядывал в каждую из них, сам толком не зная, что ищет. Большинство комнат были заставлены книгами, аккуратно расставленными по полкам и покрытыми слоями пыли. Телдин поразился количеству томов в библиотеке. В одной комнате было больше книг, чем он когда-либо видел, а здесь было много комнат с заплесневелыми альбомами.

Но не все комнаты были пустыми. В какой-то момент Телдин осторожно заглянул в приоткрытую дверь и обнаружил, что она заполнена членами Ордена Эстетики. Они сидели рядами на скамейках и внимательно переписывали разложенные перед ними тексты. Воздух был наполнен шумом гусиных перьев по пергаменту. Телдин тихо прикрыл дверь и пошел дальше.