Телдин лежал неподвижно, совершенно сбитый с толку. — Что? Что происходит? — прошептал он в ответ.

Гифф встал, реагируя на своего командира. — Это Вандурм и Брюн, сэр. Пока я стоял на страже, они взяли своих лошадей и выехали из лагеря. Они о чем-то говорили, и я слышал наши имена.

— Что? — фыркнул Телдин. Он повернулся и посмотрел в сторону главного лагеря. В тусклом свете костров мелькнуло какое-то движение, и, увидев его, Телдин запаниковал. Он расслабился почти так же быстро, когда понял, что это было всего лишь движение спящего человека, перевернувшегося на другой бок. — Ну и что?

— Мне это не нравится, сэр, — решительно заявил гифф. — Было бы лучше, если бы мы знали, что они делают.

На мгновение Телдин подумал, не сказать ли Гомдже, чтобы он снова заснул. Однако в голосе гиффа был тон, который подсказывал, что существо, возможно, и было правым. Протерев глаза, Телдин, наконец, согласился.

— Хорошо, а как же мы будем их преследовать?

Гифф поднял глаза к звездному небу. — Сейчас темно, и они не могут ехать быстро, сэр. А я хорошо вижу при таком свете, так что, если мы поторопимся, то сможем догнать их.

Осознав всю срочность, Телдин натянул рубашку и куртку, затем схватил свой вьюк и пристегнул мачете к поясу. Металлические пряжки звякнули, и Телдин тихо выругался, надеясь, что остальные не услышат ничего необычного. — А как же моя лошадь?

— Я уже разведал местность, сэр, — продолжал Гомджа. — Я не думаю, что мы сможем взять ее, не разбудив остальных.

— Ну, мы этого не хотим,— согласился Телдин, подпрыгивая на одной ноге и пытаясь натянуть сапог. — На всякий случай собери наше имущество. Они поспешно уложили то немногое, что было легко собрать. — Оставь остальное,— приказал Телдин. Посмотрев на другую сторону лагеря, он увидел темные силуэты спящих людей. — Готов идти?

Гомджа кивнул. — Я пойду первым, сэр, если вы не возражаете. Гифф взвалил большую сумку себе на плечо. В одной руке он держал нож, лезвие которого было натерто грязью, чтобы оно не блестело в тусклом свете. — Ваш меч, сэр, — напомнил Гомджа человеку.

— Что? О, да.— Телдин вытащил мачете из ножен, немного смущенный тем, что совсем забыл о нем. — Теперь, пошли.

В узком каньоне была глубокая ночь. Сверкающее серебро Солинари почти исчезло, оставив лишь красный отблеск Лунитари, частично скрытый высокими хребтами, и слабый звездный свет. Гомджа медленно шел впереди, огибая темноту на краю лагеря, направляясь к тропе, ведущей к главному каньону.

Оказавшись на этой тропе, гифф замедлил шаг, стараясь не уходить слишком далеко от слепого по ночам человека. Там, где это было необходимо, Гомджа шипел, предупреждая о корнях, камнях или ямах на тропе. Стараясь двигаться как можно тише, Телдин вздрагивал каждый раз, когда под ногами стучал камень.

Как только они приблизились к перекрестку с главной дорогой, Гомджа остановился и поднял руку, предупреждая человека своим жестом, хотя Телдин не мог этого видеть. — Что, — начал было Телдин.

— Тише, сэр, — предупредил его Гомджа самым тихим шепотом. — Впереди слышны голоса. Телдин напряг слух, но ничего не услышал. Несомненно, регулируемые уши гиффа были более чувствительны, чем у него.

— Я ничего не слышу, — запротестовал Телдин. — Кто там? Что они говорят? Гомджа не ответил, но, помолчав, осторожно повел их вперед. Постепенно до Телдина донесся шепот, а затем отчетливые голоса. Его глаза привыкли к темноте, и человек смог разглядеть очертания, которые могли быть людьми — или камнями.

— Брюн, возьми эту тварь. Я хочу, чтобы Тел был жив, но ты убьешь другого. В голосе безошибочно угадывался акцент Вандурма.

— Речь идет о времени. Мы и так слишком долго ждали, — прорычал другой голос. — «Наверное, Брюн», — догадался Телдин. — Давно надо было сделать это, и мы бы держали эту бестию на цепи.

— А если эта большая зверюга вырвется на свободу, что тогда?— был ответ Вандурма. — Я не хочу ошибиться. Сделай это, и нам хорошо заплатят в Палантасе.