Зина ожидала Ясновскую уже тридцать минут сверх назначенного времени… Они договорились встретиться на «Театральной», у первого вагона, в сторону «Речного вокзала»… Толчея на этой станции была невообразимая. И Зина то и дело в сердцах поминала «эту идиотку», которую угораздило выбрать для встречи такое место.

Но самой идиотки не было и в помине. Ясновская объяснила Зине, что будет в очках, норковой шубе и норковой шапке, а в руках у нее — решила, видно, поиздеваться! — будет журнал «Город». Норок на «Театральной» было больше, чем в сибирской тайге. И Зина то и дело дергалась, заприметив очередную норковую шубу. Хорошо, что хоть не все эти женщины были в очках… А вот журнал «Город» и вовсе никто из них в руках не держал.

Подходил очередной поезд — толпа на перроне на минуту-другую редела… И снова перрон заполнялся до самого края. Люди стояли стеной, надеясь угадать, где откроются двери, чтобы первыми ворваться в вагон. Зину, хоть и прижавшуюся к самой стене, толкали немилосердно. «И надо же еще и время такое было назначить — самый час пик!» — опять ругнула она про себя идиотку Ясновскую.

В семнадцать тридцать Зина решила, что ждать нет больше ни сил, ни смысла… Ясновская явно на сей раз не придет. Может быть, она вообще тронутая… Недаром же она сказала тогда Зине по телефону, что ей явился во сне Аркадий Самуилович и смотрел на нее долго и укоризненно… После чего она и решила выкупить фотографию у Зины…

Ну может, он снова ей приснился и велел все отменить? С такими чокнутыми бабами все бывает. А может, этот звонок вообще был с подвохом? С чего она, Зина, вообще решила, что это звонила Ясновская? Это могла быть вовсе и не она… Но кто? И что это все тогда означает?

Зина стала себя успокаивать тем, что Ясновская, возможно, по каким-то уважительным причинам не смогла явиться… И позвонит ей, когда Зина вернется домой… Но успокоиться не получалось.

Она вдруг почувствовала страшную тревогу… Страх, похожий на холодный скользкий пот, медленно начал обволакивать ее с головы до ног… Может быть, это и был самый настоящий пот — в метро было жарко и душно, а Зина — в пальто на двойном, еще социалистическом, ватине (пожарче всех этих норок будет!) и торчит тут уже невесть сколько времени…

Страх становился все сильнее — Зина начала чуять… Пора ей сматываться отсюда. Если все в порядке, то Ясновская позвонит ей еще раз… А если нет… То история, в которую она влипла, не сулит ей ничего хорошего.

Зина протиснулась к самому краю платформы, чтобы с первым поездом уехать к себе на «Пражскую». И вот уже в туннеле загудело, показались огни… Поезд стремительно приближался. Толпа напряженно сжалась перед рывком, готовая к штурму… Кто-то толкался сзади, пытаясь продвинуться в первый ряд. «Ну куда вы лезете?! — слышался возмущенный ропот. — Самая умная, что ли? Одной тебе надо, да?»

Зина, поглощенная своими мыслями и предстоящим штурмом дверей, чуть полуобернулась на шум и вдруг заметила рядом такое знакомое лицо…

«А вы-то что тут делаете?» — хотела спросить она. Но ничего уже спросить не успела — от резкого толчка она опрокинулась вниз, на блестящие рельсы. Не было даже слышно крика. Поезд, в ту же секунду надвинувшийся на Зину Барышникову, смял и протащил вперед то, что раньше было ее телом.