Аня посмотрела на нее вопросительно:
— Ясновский?
— Ясновский.
Аня замялась от неожиданности:
— С ним, кажется, что-то случилось?
— Случилось. — Марина произнесла это жестко и без сожаления.
— Неужели не…
— Не жаль нисколько. А им нас жаль? Когда я работала в редакции, туда пришла женщина, бывшая жена очень известного поэта… Пока она была не бывшей, все мечтали с ней познакомиться. И вот она пришла, принесла рукопись. Она что-то хотела делать, кем-то быть… Они даже читать не стали. Когда она ушла, они смеялись над ней. И я, как дура, тоже… потому что думала, что такого со мной случиться никогда не может. И ты хочешь, чтобы я кого-то пожалела?
— Да нет… как-то… не настаиваю. — Аня вдруг почувствовала себя невероятно уставшей от этих откровений. А упоминание о Ясновском привело ее в настоящее замешательство.
— Так что, милая… — Марина прижала нежно к груди note-book. — Вот мой настоящий дружок… А вот тебе надо бы поискать дружка настоящего…
— Да, пожалуй, прямо сейчас и займусь… — Аня поглядела обиженно на пустынный, сколько хватало взгляда, пляж. — Место вы для таких поисков выбрали подходящее…
Почему-то сейчас Анне было особенно жаль, что ее любимый сокурсник Петя Стариков так далеко. И не приедет навестить ее на пароме с Тенерифе… Ей вдруг захотелось, чтобы их встречи перестали быть «как бы случайными», а легкая симпатия оформилась бы во что-то более определенное.
Мурена зависла неподвижно в нескольких метрах от Анны с тем непроницаемым выражением хищной странной морды, которое характерно именно для существ непонятных, из категории «ни рыба ни мясо». «Оно»…
Анна знала, что мурены не агрессивны и, в общем, нападают редко, но тем не менее… История об инструкторе по подводному плаванию, которому мурена прокусила руку, когда он приблизился на непочтительно короткое расстояние, была популярна в здешних краях.
Мурена показалась ей страшной именно своей непредсказуемостью…
Тем не менее, несмотря на страх, Анна все-таки быстро пощелкала одноразовым подводным фотоаппаратиком, запечатлевая зловещую лупоглазую морду, змеиное изогнувшееся тело… Не столько из желания запечатлеть редкий кадр, сколько из глупой гордости… Никогда она, увы, не поступала по правилу: «Испугалась — беги!» Нет, обязательно надо девушке «взять себя в руки» — и удалиться с гордо поднятой головой! Хотя умнее было бы в первую очередь думать о том, как эту гордую голову сохранить… Дурацкий характер… И уж не упражняется ли она в самообладании, примеривая себя на роль детектива, при столь удобном случае? Впрочем, опасные случаи меньше всего можно назвать удобными…
Удалялась Анна тем не менее на редкость осторожно, отнюдь не гордо… Более всего желая слиться с природой, чтобы не слишком обращать внимание мурены на свои передвижения…
Мурена все так же неподвижно висела невдалеке… И непонятно было — провожает она ее «взглядом» странных, лишенных выражения глаз или ей абсолютно безразлична очередная глупая, назойливая туристка с подводным фотоаппаратом…
Да, с чувством достоинства у этой рыбы-змеи, как и у Анны, все было в порядке… Втайне мурена, наверное, презирала, например, рыбу-попугая, готовую за кусочек сваренного вкрутую яйца выделывать перед туристами жалкие фокусы — кувыркаться и переворачиваться. Нет, мурена даже не шевельнула хвостом, позируя презрительно и надменно.
Именно с «попугаем» Анне и хотелось сегодня встретиться… Но его не было и в помине… И, поняв, что уже порядком замерзла, она стала подниматься наверх к лодке…