Она поела и стала почти обычной, почти доброй девушкой. Откинувшись в кресле, Алекс потягивала чай и поглядывала на меня с интересом. Примерно так она смотрела, когда мы тусовались в Пало-Альто, и она была Леной.

– Как ты докатился до такой жизни, Костя? – спросила она.

– Не хватит чайника чая, чтобы рассказать, – ответил я уклончиво.

– Где ты служил? – уточнила она.

Я не хотел отвечать, но ее любопытство было понятным.

– Россия. Горячие точки. Антитеррористические операции.

– Спецподразделение?

– Да.

– Не любишь говорить об этом?

Я сглотнул. Отвечать на такие вопросы всегда было непросто, но терапевт советовала не закрываться.

– Я здесь, Алексия. У меня нет погонов. Я никому не подчиняюсь.

– То есть завязал?

– Да.

Она очень хотела спросить, почему так случилось, но не стала. Я был очень признателен ей за это.

Однако сразу пожалел. Лучше бы Алекс сто раз спросила про службу. Но она почувствовала мое сопротивление и задала другой вопрос:

– Кто такая Настя?

Я вскочил из-за стола, словно мне командир гаркнул «смирно». Рукой задел чашку, и она упала на пол, разбилась. Несколько долгих секунд я пытался взять себя в руки. Дьявольский нелепый драматизм вошел в чат.

Меня понесло. Я чувствовал, как покалывает кончики пальцев и глаза застилает пелена.

Нужно быстро найти что-то для переключения внимания.

Разбитая чашка. Белая, с золотой каймой. Чай был теплый, невкусный.