– Хорошо, – уговорился я, усаживаясь за стойку на высокий стул.

Предлагать свои услуги показалось неуместно. Я знал, что Алан откажется на правах хозяина. Однажды так уже поступил со мной Салманов. Больше я не рыпался.

Алан ловко разбил яйца и отправил в тостер нарезанный хлеб. Я наблюдал за его манипуляциями, отмечая, что движения Стерна четкие, выверенные, ни разу не рассеянные. Кажется, я никогда больше не буду пить кофе до завтрака.

– Ты готов вылететь сегодня ночью? – спросил Алан. – Ваши билеты оформлены.

Забавно. Как же я не буду готов, если билеты оформлены?

– Готов, конечно, – подтвердил я. – Но хотелось бы знать, в чем заключается моя работа.

– Твоя работа – моя дочь. Она должна добраться до Алтая в целости и сохранности. Там Алексия встретится с Лизой Громовой.

– Жена президента?

– Да.

– Они знакомы?

– Да, с детства. Думаю, Лиза будет рада ее видеть, а потом поделится этой радостью и с Андреем. Ты сможешь пообщаться с ним неофициально. Громов мужик отходчивый, уверен, он разрешит тебе вернуться.

– А если нет? – представил я отрицательный сценарий.

– Вряд ли он запретит тебе выезд. Питер, граница, Рига, Европа. Но я не верю, Кость. Твое дело отшумело. Никаких адекватных причин оставаться за границей для тебя нет.

– Возможно, Громов их найдет.

– Громов нормальный мужик. Он завелся из-за шума, который вы навели с Маратом, но сейчас те дела давно забыты. Его больше интересует моя дочь.

– А с ней какие проблемы?

Алан вздохнул. Тостер звякнул, и хлеб выскочил. Стерн взял паузу, чтобы поставить на стол еду и подать мне приборы.

Он сам отрезал кусок яичницы, отправил в рот, прожевал. Только после этого посвятил меня в подробности.

– Видишь ли, Костя. Моя дочь – очень умная, талантливая девушка. Но вляпалась здесь в Штатах в очень некрасивую историю. Ей лучше покинуть страну как можно скорее. Россия – самая безопасная территория для Алекс в данный момент. Андрей не выдаст ее, даже если Штаты будут требовать экстрадиции.

Я ел и слушал Алана. Из его уст история дочери без каких-то подробностей смахивала на завязку к шпионскому боевику. Мне было в принципе плевать на государственные интересы Америки, да и России. У меня был только один принцип.