Пока я достаю Мухину чашку, кавалькада паркуется рядом с моим «головастиком». Знакомый сладковатый запах ганжи расплывается, едва в машинах открываются двери. Не иначе, ребята стресс от перехода сразу снимать начали. На номерах машин «S» — Швеция, вроде. Шведы, стало быть, заглянули на огонёк.

Шведы, точнее, шведки и латиноамериканского типа парень, выгружаются из машин и начинают приводить свой прикид в соответствие с местными реалиями. Наше присутствие их совершенно не смущает. Парочка шведок вполне симпатичные на мой вкус. И подержаться есть за что. Пользуясь случаем, разглядываю шведок во всех пикантных подробностях. Девки, ничуть не смущаясь, старательно отсвечивают своими прелестями.

Если в одном отеле остановимся, надо поближе познакомиться. После косячка самое то — стресс снимать.

— Двух недель не прошло, как жену похоронил, а уже на баб заглядываюсь. Нехорошо как–то, — стыдит меня собственная совесть. — Совесть, так что теперь, жизнь кончилась?

Совесть молчит. Но молчит укоризненно.

Номера на шведских машинах наводят на мысль, что неплохо бы скрутить с моей машины российские номера. Кто его знает, как тут к русским относятся.

Прикрутить номера обратно дело недолгое.

Надо было в офисе поинтересоваться, как тут организован учёт транспорта? Как с правами? И что по правилам дорожного движения? Однако возвращаться в офис не хочется напрочь. Умеет тётка отбить интерес к общению.

Тем временем дети цветов закончили с переодеванием, или, скорее, с раздеванием. Навешали на шеи гирлянды висюлек и всей гурьбой двинули в мою сторону.

Подошедший первым растаманистого вида латинос, протягивает мне косяк и пытается проехать по ушам.

— Данке, — прячу косяк в карман. Стресс сниму попозже.

Указываю на дверь в офис ордена. Дети цветов бодро рванули в офис, даже двери машин не закрыли. Святая простота во всей красе. Хотя, может, у них в Европах так принято.

Топтавшийся возле меня растаман обеднел еще на один косяк и бросился догонять, исчезнувшую в прохладе офиса, прекрасную половину человечества.

Но, не дойдя до дверей офиса, тормознулся около растущей из клумбы–покрышки ядовито–красной пальмы. Не иначе, сейчас будет проверять, можно ли из данного растения получать ароматный дым.

— Ай! Ой! Фак!!! (и прочая непереводимая игра слов), — ну вот зачем тянуть твои шаловливые ручки к красной пальме?

Ох, долбоебушка, он еще и в рот пальцы сунул. Растамановские вопли как отрезало, а глаза у парня стали очень печальными и на выкате.

Давай еще придержи глаза, а то выпадут.

Растаман не стал запихивать выпученные глаза обратно в череп. Двух попыток хватило для выработки рефлекса.

Я сразу подозревал красную пальму в подобном коварстве. Если бы дети полезли ее потрогать, мешать не стал бы. Но у мелких нашлись дела поважнее.

В отель шведки заселились раньше меня. Проблемы безопасности их, похоже, нисколько не заботили и оружейный лабаз Гельмута не прельстил.