В тантре существуют два пути (марга). Шакты, подобные моему новому другу, пуджари из Каламассери, следуют дакшина-марге (пути правой руки). Шакты хотят обрести общение с Деви через храмовое поклонение и транс, от нее они получают силу прорицания и целительства. Путь правой руки в тантре считается «чистым», потому что ритуалы ограничиваются только символами, которые только представляют предложение мяса, рыбы, вина и сексуальные связи.

Но практика тантры вама-марга (левой руки) включает в себя очень грязные ритуалы. Подобно шаманам Гаити (которые, что любопытно, известны как бокоры, «священнослужители, которые поклоняются левой рукой»), тантрики левой руки Индии при помощи этих страшных и странных методов хотят обрести силы черной магии.

Эти своеобразные проявления мистических сил служили пищей моему юному любопытству к оккультному. Как рекомендовал пуджари, я стал обучаться у мастера тантры левой руки. Он объяснил, что в вама-марге есть две специализации. Одна из них некромансия: вызов злых духов, привидений, гоблинов и других существ для особых заданий. Чтобы привлечь и контролировать этих существ, называемых Якши, Дакини, Шакини, Мохини, Шатан и Удумбан, совершаются ужасные ритуалы. Эти демоны обитают в нижнем мире, но по призыву опытного тантрика они поднимаются на земной уровень и делают чудеса.

Другая специализация ― что-то вроде сиддха-йоги. Это метод обретения мистических сил при помощи медитации на второстепенные экспансии Шивы или Деви. Йог следует некоторым обетам, проводит жертвоприношения и ритуалы этим устрашающим или сладострастным формам. Ублаготворив их, он получает взамен сиддхи (совершенства йоги).

Мастер вамамарги может следовать одному или обоим из этих путей обретения силы. То есть, он может совершать также и ритуалы правой руки. Существует множество других ответвлений от этих основных путей, и не всегда возможно четко разграничить их.

По совету пуджари, я отправился искать мастера вамамарги в небольшую деревню рядом с Гхоттаникарой Питхой. В центре поселения было всего одно настоящее здание, храм, вокруг которого теснились хижины и лачуги. Когда я пришел, на рыночной площади происходило соревнование между двумя тантриками. Они выбрали в качестве инструмента для демонстрации своих способностей одного зеваку из толпы. Они сделали так, что он застыл неподвижно, как доска, находясь в трансе. Один тантрик указал на него своей палкой и сказал: «Ложись». Тот лег на пол. Другой указал и сказал: «Вставай». Он поднялся прямо, не сгибая колен.

Один тантрик поставил на землю куклу, сделанную из рисовой муки и яиц. Она была длиной около шести дюймов, с двумя костями, воткнутыми внизу как ноги и пучком волос сверху. Тантрик прочитал заклинание, и кукла встала и стала двигаться, послушная его воле, качаясь назад и вперед на своих ногах-костях. Толпа неутомимо прибывала. Люди окружали тантриков на почтительном расстоянии, испуганно переговариваясь между собой. Я вскоре понял, почему. В своем рвении победить один другого, тантрики вызывали еще людей из толпы, принуждая их совершать довольно опасные действия. Наконец, к всеобщему облегчению, они завершили свой поединок, договорившись встретиться снова в другой день.

Толпа разошлась. Я прошелся по небольшому рынку, где я увидел одного из тантриков. Он ходил от лавки к лавке, требуя дать ему то или это, и все получая. Все его боялись до смерти.

Когда он ушел, я спросил у некоторых лавочников, почему они позволяют ему вести себя подобным образом. Один ответил: «Если я не дам ему то, что он хочет, он превратит эти овощи в животных». Другой сказал: «Он способен сделать так, что с неба начнут падать змеи». Третий сказал: «Он может изменить цвет кожи моей жены». Еще один сказал: «Все что угодно может случиться. Этот человек бессердечен. Он может сделать все, что пожелает, и ни один полицейский не осмелится тронуть его. На него работает Шатан».

Слово «шатан» произошло от санскритского четана (сознание). Я не знаю, есть ли связь между этим словом и арабским словом «шайтан» или иудейским Сатаной. Это вопрос к этимологам. Я горел желанием узнать все о том, что я видел и слышал. Поэтому, не теряя больше времени на рынке, я направился в лес, расположенный рядом с деревней. В этом лесу, как сказал пуджари, я найду жилище мастера. После долгого пути сквозь густой лес, я наконец пришел туда, уже во второй половине дня.

Это было небольшое строение, сложенное из камней, с грубой деревянной крышей, построенное под баньяновым деревом. Вокруг валялись кости и черепа животных. На ветках висела даже пара засохших человеческих рук.

Очень миловидная молодая девушка сидела возле двери строения. На вид ей было меньше двадцати, и она выглядела свежей и невинной. Ее длинные волосы были растрепаны, и она была одета в простое бордовое платье, длиной до щиколоток. В ее глазах застыло отсутствующее выражение, которое не изменилось, когда я обратился к ней.

Я спросил ее о человеке, которого я ищу. Она медленно проговорила: «Пожалуйста, подожди, он сказал, что ты придешь». Такой ответ не прояснил мне то, что я хотел знать. Я перефразировал вопрос, и получил тот же ответ, повторяемый снова и снова. Я понимал, что она находится под каким-то воздействием.

Я оставил расспросы и сел на камне возле лачуги. Скоро я услышал, как что-то движется сквозь лес. На поляну вышел человек, и я узнал в нем одного из тантриков, который раньше собирал продукты на рынке. Сейчас он не казался таким диким и устрашающим. Он мог бы быть простым человеком с улицы ― водителем рикши, например. Но на его лице было заметно какое-то странное вожделение: не грубое чувственное, но жажда могущества. Можно было сказать, что он распространял вокруг себя атмосферу преуспевающего бизнесмена. Я почувствовал смесь безжалостных амбиций и дерзкой самонадеянности. Но его успех был не по части бизнеса. Он был в черной магии.

Не произнося ни слова, он пригласил меня в свою хижину. Один угол этого темного, беспорядочного интерьера занимала кирпичная печка, которая топилась дровами. На ней стоял большой медный чайник с двумя ручками. Пар, выходящий из носика чайника, наполнил воздух каким-то слабым, но очень неприятным запахом. У противоположной стены лежал плоский камень с поверхностью, отполированной до зеркальной гладкости. Еще в помещении был небольшой книжный шкаф с толстыми ветхими томами, заполнявшими полки, и старая фисгармония. В углу я увидел снова уже знакомые мне фигуры-куклы из рисовой муки. Они показались мне отвратительно-пугающими и какими-то детскими одновременно. Когда я вошел, наклонившись, моя голова задела за что-то, свисавшее со стропила. Я увидел, что это кости, связанные узлами из волос.

Он зажег пару свечей от огня печки, и мы сели. Немного нервничая, я стал рассказывать про себя и мой свежеиспеченный интерес к тантре. Он пристально смотрел на меня, как бы изучая, с холодной тонкой улыбкой. Вскоре я стал запинаться. Тогда он спросил смертельно спокойным голосом, который подходил к его улыбке: «А насколько далеко ты хочешь зайти?»

Я сказал: «Ну, честно говоря, мне хочется развить веру в духовные предметы, увидеть что-то самому».

«Ты видел представление, которое я давал сегодня?» ― спросил он, продолжая улыбаться своей улыбкой рептилии. «О, да, и это было очень впечатляюще. Как вам удается делать такие вещи?»

Он пристально изучал меня в течение минуты, затем ответил: «Я могу рассказать тебе, где ты можешь немного глубже увидеть таинственные силы. Это будет своего рода проверкой для тебя. Но это не имеет никакого отношения ко мне, я просто скажу тебе, куда идти и дам тебе советы, как подготовиться, но после этого ты будешь делать это один. Если то, что ты увидишь, убедит тебя, что это не салонные фокусы, ты можешь вернуться и получишь серьезные инструкции. Тебя это интересует?»

Я кивнул, очень заинтересованный. Он рассказал мне о маленьком мусульманском селении, возле рощи деревьев «шавук». В середине рощи деревьев «шавук» есть поляна. Я должен пойти на эту поляну в следующее полнолуние, сесть там и ждать, пока что-то появится.