На триерах наверно очень удивились, когда необычные корабли убрали паруса, но не потеряли хода, а наоборот, увеличили его и изящно повернув, направились прямо им в лоб. Триеры постарались уйти от удара, повернув опять к острову, из-за которого вышли. Это им удалось, и необычные корабли прошли мимо в презрительном молчании. Гнаться за ними триерархи посчитали делом бессмысленным, ното, что в их лице флот великого Александра получил по носу, было обидно.

А через пару суток относительно спокойного плавания, недалеко от Крита на пересечку курса вышли три персидских корабля. Похоже, персы чувствовали себя в этих водах вольготно. Еще бы, если сравнивать размеры кораблей, то преимущество однозначно оказывалось на стороне персов. И они вообще обнаглели.

И если персы обнаглели, то Вован просто рассвирепел. И как тут не рассвирепеть, когда они уже потеряли несколько часов, соревнуясь с греками в маневренности и устраивать такие же покатушки с персами у капитана не было никакой охоты. Поэтому он просто шел своим курсом якобы, не обращая никакого внимания на маневры здоровенных персидских корыт. Но все умеющие стрелять на борту были вооружены.

И когда головной переложил рулевые весла, нацеливаясь в борт «Южной бухте», Вован махнул рукой и грянул залп десятка стволов. Все корабельное начальство, сосредоточенное на корме, полегло одномоментно. Зацепило даже некоторых гребцов верхнего ряда. А для пущего эффекта от планширя и стоек полетели щепки. Стреляли-то волчьей картечью из охотничьих ружей, чтобы не переводить ценный армейский боеприпас.

Вован и сам не ожидал такого безобразия, когда весла у противника вдруг замолотили вразнобой, потому что гребцы, перепуганные грохотом и мгновенным выходом из строя корабельной верхушки, частично побросали весла, частично стали табанить. В общем, этот корабль можно было уже не считать противником.

Остальные, видя участь своего флагмана, решили на всякий случай не связываться с кусачей мелочью и все приготовления на «Камышовой бухте» и на «Песочной бухте» оказались напрасны.

— Зато сколько патронов сэкономили, — Вован и тут ухитрился найти позитив.

Кносс на Крите оказался заштатным городишком, былая слава которого осталась далеко в прошлом. Глядя на это убожество, даже не верилось, что где-то тут поблизости стоял дворец Миноса, построенный самим Дедалом, в подвалах которого бродил кровожадный плод любви царицы Пасифаи и какого-то, блин, быка. А приплывший из Афин Тесей, грохнул бедолагу Минотавра прямо в его Лабиринте и смылся, кинув его сестрицу Ариадну, понапрасну ждавшую исполнения Тесеем своего обещания, правда, предварительно попользовавшись ее нитью. А так как девушек обманывать нельзя, и боги за этим строго следят, то Тесей и получил то, что получил.

Несмотря на свою заштатность, порт Кносса поставлял все виды услуг для судов и их команд. Вован заполнил опустевшие емкости пресной водой, а Ефимия и остальные коки набрали на местном базаре живой и битой птицы, а также всяких овощей и фруктов.

— Следующий заход, — сказал Вован, — будет в Сиракузы. Сразу предупреждаю — Архимед еще не родился, а Сафо уже выехала.

— Может хоть откроем глаза тамошнему тирану, — вслух подумал Бобров. — Чтобы заранее разобрался с Римом.

— Не послушает, — покачал головой Серега. — Что ему ныне Рим? Какая-то незаметная деревушка. Если бы самим сходить.

— И не мечтай, — сказал Бобров. — У нас другая цель.

Сиракузы смотрелись гораздо круче Кносса. Да что там, они смотрелись даже круче Херсонеса.

— Ну, ни хрена себе, — присвистнул Серега. — И это, говоришь, у них тут период упадка?

— Ну, так написано, — с сомнением ответил Бобров, глядя на представший его глазам белый город с традиционно красными крышами.

Златка, Апи и Дригиса уже собрались сойти на берег.

— Девушки, — сказал Бобров озабоченно. — Вы бы хоть хитоны подлиннее сделали что ли. На вас же без содрогания смотреть невозможно.

— А что такое? — удивилась Златка.

Она крутнулась вокруг себя. Подол взлетел, обнажая ноги до самой попы, так что мелькнули белые трусики.