Ада посмотрела туда же, куда смотрел художник, и увидела, как в ворота Грянул-Гром-Холла въезжает самая большая телега, которую Аде когда-либо доводилось видеть. Ее волокла целая команда из восьми длинношерстых волов[8], которыми управляла дама в огромном широкополом чепце трубой и темных очках.
Ада, Эмили и Уильям Теркер подошли к крыльцу. На его вершине стоял Мальзельо. Кембрийская фура подкатила туда же.
– Вот, шпигель-шатер привезла, – сказала дама в чепце трубой. – Куда заносить-то?
– На задний двор, – ответил Мальзельо. – Трубочист покажет вам дорогу.
Ада увидела Кингсли, идущего со стороны беговельных гаражей. Механики, разносившие вещи художников, высыпали из парадных дверей и присоединились к нему.
Откуда-то из глубин Грянул-Гром-Холла раздался протяжный печальный вой.
– Мне еще кое за чем надо присмотреть, – заявил Мальзельо механикам. – За старшего остается Кингсли.
Он повернулся и понесся внутрь дома, хлопнув дверью.
Кингсли, Артур и другие механики выстроились перед длинношерстыми быками, кембрийская фура снова пришла в движение, и вся процессия направилась в сторону Гостиного сада.
– Что ж, раз день такой чудесный, – сказал Теркер без особого энтузиазма, – думаю, надо сделать пару этюдиков на пленэре.
Глаза Эмили расширились от восторга.
– Можно мне с вами? – спросила она.
– Буду рад, – ответил Теркер, оживляясь. – Тут есть такая интересная штука, – с этими словами он указал на Холм амбиций, – которая сулит нам прекрасные виды!
– А как же пурпурная герань? – удивилась Ада. – Ты забыла, что мы должны ее пересадить?
– В другой раз, Ада! – крикнула Эмили, устремляясь вдогонку за Уильямом Теркером, который целенаправленно шагал в сторону беговелодрома. Ада с некоторой досадой посмотрела ей вслед. Потом повернулась на каблуках и пошла по гравиевой дорожке, прямо по глубокой колее, оставленной кембрийской фурой.
Добравшись до Гостиного сада, она обнаружила его в полном беспорядке. Всю мебель вынесли, и беговельные механики носились взад-вперед, стаскивая с фуры части огромного шатра и стараясь при этом не сшибить друг друга.
– Разобьете хоть одно – семь лет счастья не видать! – кричала дама-шофер ребятам, которые пытались управиться с огромными зеркалами в прихотливых рамах.
– И не гладьте волов! – добавляла она. – Это их только раззадорит!
Волы по-прежнему стояли в упряжи, не обращая никакого внимания на царящую вокруг суету, и, склоняя лохматые головы, пощипывали травку.
Кингсли раскрыл руководство по сборке и погрузился в чтение.