Тогда, выйдя на сцену, поставленную прямо на центральной площади, ты замерла в удивлении: такого скопления людей ты не ожидала увидеть. Не только площадь, но и все прилегающие к ней улицы были полны народа. Люди висели на деревьях, сидели верхом на лошадях – орловских рысаках, которыми славится наш Воронежский край. Это был живой поток, ожидавший твоего выступления.
Сердце твое переполнилось чувством признания и благодарности к этим простым людям.
Каждая песня сопровождалась громом аплодисментов, и мне казалось, что я оглох от восторженных криков и рукоплесканий. Это было здорово!
На концерте присутствовали ветераны войны и труда, в том числе твой дед Василий Егорович Началов, надевший ради такого случая все свои ордена.
Представляешь, Юля, сейчас я подумал о том, что он на том концерте хотел выглядеть достойным тебя, своей внучки, и очень волновался и радовался твоему успеху. «Письмо с фронта» – песня, написанная об его отце, не вернувшемся с войны, – вызвала слезы на глазах этого сильного человека, хотя, сказать по правде, я никогда не видел своего отца плачущим.
Успех был грандиозным, и мы долго не могли забыть этой волнующей встречи.
Сегодня я еще раз понял, что настоящее искусство понимает каждый человек, независимо от его возраста, социального статуса, профессии. Аплодисменты огромного количества людей подтвердили, что тебя, твое творчество любят, что ты настоящая Заслуженная Артистка своей страны и своего народа. Тебя любили люди, потому что ты любила их.
Ты ведь всегда чувствовала эту любовь, Юля?
Юля,
сегодня я видел, как над гробом рыдала твоя первая любовь.
Сколько раз человек по-настоящему может любить? Один? Два? Три? Бесконечное количество? На этот счет много мнений. Но первая любовь неповторима. Это знают все.
Ты, семнадцатилетняя, как и все девушки, жила в ожидании любви. В твоих песнях это звучало очень часто:
И любовь не замедлила явиться к тебе – с выразительными карими глазами и красивыми черными кудрями. Твое первое чувство было так сильно, что весь наш дом закипел от любви. Все, включая породистого кота Синдбада, переименованного тобой Семеном, и маленького йорка Люсю, были в приподнятом настроении и жаждали получить свою порцию счастья. Кот, воодушевленный силой любви, разбегался и был готов снести крутым лбом дверь квартиры; Люся соблазнительно помахивала своим хвостиком и ластилась к нам… Любовь красит всех, и ты как будто светилась изнутри.
Робость, любопытство, обожание, изумление – на твоем лице было написано столько чувств, что я сам иногда не узнавал тебя.
Не только лицо, но и пение твое сделалось другим, более взрослым; впервые испытав настоящее чувство, ты пела уже более душевно, с пониманием песенного сюжета.
Господи, как же мы были счастливы тогда!
А сегодня тот, кто был твоей первой любовью, рыдал возле твоего гроба, и поседевшие кудри были мокрыми от слез…
– Слушай, а ты в это веришь?
– Во что – в это?