А как описывается женская любовь? Расставить сети, попасться в чьи-то силки. Женщина добывала не только еду силками и сетями, т. е. мелкую дичь, птицу и рыбу[5] она была способна добыть сама (хотя считается, что мужчина — добытчик и кормилец — ведь это устойчивый стереотип в наше время), но и мужа такими способами. И самая интересная метафора — заарканить. Выходит в поле или степь женщина, видит — русый (свой, потому что слово, обозначающее национальность, произошло именно от этого признака: русый = светлый — признак, выделяемый по внешнему виду), вот он — жених. А он и не догадывается, что его уже заметили (поэтому и невеста = «неизвестная»). Она знает, что она главная, и арканит. Тоже способ поиска мужа. Нам говорят, что матриархата, может быть, и не было вовсе, но язык показывает иное: жениться — буквальное прочтение слова исключает главенствующую роль мужа, внутренняя форма слова: «жена за себя (берет мужа) = женить на себе».
И арканить можно только на открытом пространстве, в лесу сильно арканом не побросаешься. То есть наши предки жили на открытых пространствах. Может быть, не все. Потому что в русских сказках часто упоминается дремучий лес.
Еще одна группа метафор любви в русском языке — магическая. Сравните: околдовать, очаровать, приворожить. Есть ли гендерная дифференциация в обозначении действия привлечения любви?
Он околдовал ее, она околдовала его — выражения допустимые. Она очаровала его, он ее очаровал — тоже вполне нормально звучит. Она его приворожила, он ее приворожил — тут уже не все так однозначно. Другими словами, колдовством занимались как женщины, так и мужчины. Они же использовали чары — чаши для магических манипуляций (отсюда глагол очаровать). А вот ворожбой занимались скорее женщины, чем мужчины (ворожея — женский род, эквивалент в мужском роде в речи современников мне не встречался; хотя при чтении лекции в Горловском государственном педагогическом институте иностранных языков одна из преподавательниц этого вуза любезно мне указала, что существует слово ворожун, которое мне не было известно, и оно совсем не употребляется сейчас нашими современниками в России[6]). Кроме того, слово гадалка (узнающая будущее) тоже не имеет эквивалента в форме мужского рода, т. е. знать будущее допустимо только для женщин. Так показывает язык.
Чтобы знать будущее, прошлое или настоящее, женщины в русских сказках использовали книгу[7]. Даже в ритуале заданий для будущего мужа главный женский персонаж использует именно книгу (как это делала Василиса / Елена Премудрая). Обращали ли вы внимание, что в русских сказках много упоминаний о книгах? И все они являются атрибутом женщин, не мужчин. То есть сфера знаний (владения ими и их сохранения) закреплена была за женщинами. Отсюда выражение бабушкины сказки.
Сказки хранят забытые знания. Именно женщины передавали древние знания, сохраняя их в памяти, когда новая религия заняла прочные позиции. А нам рассказывают, что мы были дикими, варварами, книг не знали, букв не ведали, а ведь это наша история и культура, о которой мы забыли. Это — основа нашей духовности, потеряв которую, мы легко поверим в инокультурные сказки, которыми нас потчуют давно и долго.
Время. Понятийные и грамматические категории, существующие и исчезнувшие, показывают нам не всегда понятную нашим современникам картину мира. Эта картина во многом не совпадает с той, к которой мы, живущие в XXI в., привыкли.
Время, представленное в языковой картине мира, отличается от времени, описанного в философии, физике, астрономии. Это не научное время; его трудно определять в точных единицах. Русские пословицы и поговорки часто используют ненаучные единицы измерения времени (пора, миг); это могут быть календарные даты (масленица, пасха), возрастные периоды (молодость, старость), собственно проживаемое время (жизнь, век) и др.
Жизнь и время — две стороны одной категории (сравните: Весело время пройдёт, да что в рот попадёт; Время не семя, а выведет племя). Время жизни — это путь, по которому движется человек. Человек идет по дороге своей жизни, оглядываясь в прошлое и смело смотрит вперед в будущее (прошлое — позади, будущее — впереди). В этом случае жизнь — это вектор, направленный в будущее. Это линейное время, время жизни отдельного человека.
Цикличность жизни проявляется и в представлении жизни поколений. Идет человек по следам своих предков — он наследник, потомок: т. е. предки прошли перед ним, хотя они жили в прошлом, которое позади. Другими словами, жизнь поколений — это движение по замкнутому кругу, когда потомки идут по следам своих предков. Сравните выражение: все вернется на круги своя.
Само слово время произошло от древнерусской, восточно-славянской формы веремя.[8] Это слово встречается в такой форме в Повести временных лет по Ипатьевскому списку и в памятниках XIV—XV вв. Как указывается в «Историко-этимологическом словаре», старшее значение у этого слова было что-то близкое к «коловращению», «повторному возвращению», «вечному обороту» и т. п. (Черных I: 171). Автор словаря указывает, что в древнеиндийском было слово vartman «колея (след колеса)», «дорога» при корне vart — «вертеться», «кружиться». П. Я. Черных предполагает, что старшее значение индоевропейского слова *uertmen было «колесо» или «орбита» (как движение по кругу) (там же). Время в русской лингвокультуре — это явление сложное, его нельзя описать с единых позиций. Время в русской традиции воспринимается сообразно западной (линейность) и восточной (цикличность времени Индии, Китая) традициям. Это своеобразие заложено в особой — русской — ментальности.
Таким образом, движение поколений (время этноса) понимается как повторение, круговорот, круг сансары в индийской мифологии. Движение человека по дороге собственной жизни — поступательное развитие (идти вперед, двигаться к цели), сама жизни имеет эпитеты пути / дороги (долгая / длинная / короткая жизнь). Успешная жизнь описывается метафорами целенаправленного движения от подножия к вершине горы (подниматься, достичь вершин в профессии / пика в своем развитии). Неудачная жизнь воспринимается как спуск с горы (опуститься, скатиться, покатиться на самое дно, сравните: впасть в детство). Отсутствие развития человека выражается в метафорах статики или регресса (застыть / откатиться назад в своем развитии).
Человек проживает свою жизнь; жизнь имеет смысл, если человек трудится. Труд в русской языковой картине мира — это и есть смысл жизни (Жизнь измеряется не годами, а трудами; Не тот живёт больше, чей век дольше; Где не жить, не миновать служить). Опережает на пути жизни тот, кто больше трудится (Кто встал пораньше, ушёл подальше; Кто в понедельник бездельник, тот и во вторник не работник; Кто труд любит, тот спать долго не будет; Кто рано сеет, тот рано и пожнёт; Кто поздно приходит, то ничего не находит). Человек — хозяин своего времени, своей жизни (Кому время служит, тот ни о чём не тужит).
Начало и конец жизни — это рождение и смерть. Рождение в русской языковой картине мира практически чётко не обозначается. Время у человека начинается тогда, когда он сознательно выбирает свой путь в жизни (Береги честь смолоду). Конец дня понимается как конец жизни, отсюда метафоры смерти при описании вечера: день понемногу умирает, и наоборот, смерть описывается как исчезновение света: жизнь угасает (День к вечеру — к смерти ближе). Движение по жизненному пути приближает человека к смерти (День да ночь — сутки прочь, а всё к смерти ближе). Смерть неизбежна; всегда наступает предел пути: смерть — это и есть конец жизненного пути (От смерти и на тройке не ускачешь; От смерти не посторонишься; По дважды не умирают, а одного не миновать).
Время — это ценимое свойство жизни. Время в русской языковой картине мира оценивается неоднозначно. С одной стороны, время имеет высокую цену (Деньги потерял — ничего не потерял, время потерял — многое потерял, здоровье потерял — всё потерял; Время дороже золота). Особую ценность имеет нужный момент, когда необходимо сделать нечто должное. В народной картине мира должное — это, как правило, сельскохозяйственные работы (Пахать и боронить — денёчка не обронить). С другой стороны, время, несмотря на эту цену, заставляет пережидать недобрые времена: торопиться в русской культуре нельзя (Время деньги, торопиться некуда); сравните: поспешишь — людей насмешишь . Время, заполненное учёбой, обладает несомненной ценностью (Век живи, век учись; Кто учится смолоду, тот не знает на старости голоду; Грамоте учиться — всегда пригодится). Правда — одна из величайших ценностей, которая определяет жизнь человека (Век правдой не изживёшь; Без правды веку не изживёшь).
Время — одна из важных категорий бытия человека. Время в русской языковой картине мира включает понятие жизненного и природного времени. Природное время состоит из вегетативных периодов (весна, осень), время жизни из времени суток (день, ночь, час, полдень), которое частично совпадает с календарным временем (день, неделя, осень, год). Время — это упорядоченность событий в жизни человека. Все необходимые события вершатся в своё, отведённое для этого время. В русской народной традиции время наделяется оценочным значением: положительно оцениваемое время — это время событий, время, полное жизни; отрицательно оцениваемое называется безвременьем, которое считается периодом терпения. Время в таких случаях приносит богатство, счастье, безвременье — болезнь, нужду, горе.
Время в русской языковой картине мира — это определённая судьба, понимаемая как необходимость свершения тех или иных событий или действий в отведенный для этого срок. И при этом человек — кузнец своего счастья. Слепая воля судьбы и добрая воля изменить свою жизнь — два способа проживания своей жизни. Синкретизм древнего мышления так же актуален и поныне.
Мифы, гендер и язык. Мифологема «женщина» в русском языковом сознании включает в себя такие закрепленные участки деятельности, как ткачество, вышивание, вязание. Архаичные формы подобной фиксированности деятельности закрепились в русском языке в виде существования только женского эквивалента именования по профессиональному принципу; сравните: пряха, но *прях, вязальщица, но *вязальщик, вышивальщица, но *вышивальщик.
Бинарность наблюдается только в номинации ткач — ткачиха, однако в обыденной речи носителей русского языка слову ткач чаще свойственно метафорическое употребление (так называют паука), чем прямое, для обозначения лица, профессионально занимающегося ткачеством: мужчины избегают этой профессии, так как она традиционно считается женской.
Такая закрепленность наблюдается и в области ухода за домашними животными в пределах усадьбы. Существительное птичница — женского рода (сравните: птичник — мужского рода, но это «постройка для кур, уток или гусей»).