Беран ничего не ответил. Финистерл тронул его за руку:

— Здесь ты ничего не добьешься — только погибнешь. Здесь нет даже стражи, мы все в их власти.

Беран мягко отстранил Финистерла:

— Я останусь здесь. Бежать не стану.

— Они убьют тебя!

Беран как-то очень по-паонитски пожал плечами:

— Все люди смертны.

— Но тебе многое еще надо совершить, а если ты погибнешь, ты не добьешься ничего! Покинь город, и очень скоро мирмидоны устанут от новых впечатлений и вернутся к своим игрищам.

— Нет, — сказал Беран, — Бустамонте бежал. Брумбо преследовали беглеца и повергли его в прах. Я никуда не собираюсь бежать. Я буду ждать здесь — как подобает властелину. И если они убьют меня — что ж, пусть будет так.

Минуты текли медленно. Прошел час. Военные корабли валиантов, снизившись, парили в нескольких ярдах от земли. Флагман эскадры осторожно опустился на площадку дворцовой крыши.

В Великом Зале Беран спокойно сидел на Черном Кресле — реликвии династии Панасперов. Лицо его было утомленным, глаза — широко открытыми и потемневшими. Когитанты стояли группами, перешептывались, искоса наблюдали за Бераном.

Издалека послышался звук — это было горловое пение. Священная песнь, песнь победы, звучала все громче, в естественном ритме бьющегося сердца, шагающих ног.

Двери распахнулись: в Великий Зал вошел Эстебан Карбоне, Верховный Маршал валиантов, сопровождаемый дюжиной молодых фельдмаршалов и простыми офицерами, шедшими чуть позади. Эстебан Карбоне подошел прямо к Черному Креслу и остановился перед Бераном:

— Беран! — начал Эстебан Карбоне. — Ты нанес нам неслыханное оскорбление. Ты своими делами доказал, что ты — плохой Панарх, неспособный управлять Пао. Поэтому мы пришли, чтобы свергнуть и уничтожить тебя.

Беран задумчиво кивнул — как если бы Карбоне пришел к нему с прошением. Тот продолжал:

— К тем, кто располагает силой, в конце концов переходит и власть — такова основная аксиома истории. Вы бессильны, сильны лишь мирмидоны. Теперь мы встанем у кормила власти, и я провозглашаю сейчас то, что отныне станет законом: Верховный Маршал мирмидонов теперь и навеки будет исполнять функции Панарха Пао.

Беран не произнес ни слова — действительно, слов тут не требовалось.

— Посему, Беран, все, что позволяет тебе сейчас твое потрепанное достоинство, — оставить Черное Кресло и идти навстречу смерти.

Вдруг вмешались когитанты. Финистерл сказал зло:

— Одну минуту. Вы зашли слишком далеко, да и чересчур поспешили.