Спокойная, несколько вялая манера Артура Уэддела вести беседу успеха не принесла. Котов твердил свое все настойчивее, стараясь убедить собеседника, что говорит чистую правду.

— Вы знаете подполковника Геннадия Муралова?

— Разумеется… Только он не подполковник, а полковник.

— Работает во втором отделе…

— В третьем.

— Ошибка, — усмехнулся Уэддел, — Не знаете вы Муралова. Все-таки вы не тот, за кого себя выдаете.

— Муралов — полковник, работает в третьем отделе. Жену зовут Таня, а любовницу — Галина Степанова. В шахматы я у него всегда выигрываю.

Выражение лица Уэддела несколько смягчилось.

— С нами, конечно, вам просто, у американцев потруднее придется. Когда доложите, что у них в органах безопасности действует чужой агент, они с вас не слезут, пока все не выведают… Одного вашего коллегу там держали под замком четыре года, постоянно допрашивая: его показания в каких-то деталях расходились с правдой. Целых четыре года, — повторил Уэддел многозначительно.

— Дело Носенко мне хорошо известно.

— Так он действительно перебежчик или засланный агент?

Котов взглянул на собеседника с усмешкой — настала его очередь посмеяться.

— Юрий Носенко — перебежчик, располагавший важнейшим материалом. Как-то я сказал в отделе: повезло нам, что американцы ему не поверили. А мне в ответ: никакое это не везение, просто у американцев в контрразведке действует наш "крот", он и посеял недоверие. Носенко о "кроте", к счастью, и не подозревал, поэтому выдать не мог.

…Так все оно и шло на вилле в Тайсхерсте. Алексей Котов жаловался на невкусную английскую еду и на холод в доме, без конца требовал турецких сигарет. Точно так же, если не хуже, вела себя и Елена — она рвалась в магазины, в кино. Артур Уэддел отметил в своих записях: "Эти двое постоянно ссорятся. Котов не ладит с женой, но кто бы поладил с такой кислой сукой? За ней надо последить."

Когда он сообщил супругам, что идут приготовления к отправке их в штаб-квартиру ЦРУ в штате Мериленд на специальном военном самолете, между ними вспыхнула шумная перепалка. Уэддел понял все, но притворился, будто и не догадывается, о чем они спорят.

— Жена беспокоится из-за денег, — как бы извинился Котов, — пытаюсь объяснить ей, что дело не только в деньгах, но ещё и в принципах, а она никаких принципов не одобряет.

Уэддел же услышал совсем другое: Елена требовала, чтобы муж выжал из британцев все, что возможно, раз уж представился такой шанс.

— Американцы, надеюсь, нам помогут, — заключил Котов.

— Безусловно, — согласился Уэддел, — только сначала вам придется повидать кое-кого из ДГСЕ[1].

— Но я не хочу в Париж. Там для нас небезопасно.