Быстрыми шагами она направляется в комнату Татьяны Родионовны. Остановившись прямо перед загадочным сундуком, Варя испытывает вдруг смятение и страх, она медлит, пилит взглядом деревянную желтую крышку сундука. На крышке висит чересчур большой ржавый и круглый замок, но красивый, за такими и прячут скелеты. Варю все еще бьет дрожь, она могла бы остановиться, постараться забыть о сне и о фотографиях тоже, но выяснить рано или поздно придется, любопытство будет съедать ее изнутри. В конце концов, скорее всего, все это ее больная фантазия и никакой броши у нее не было. Варя бросается на сундук. С его открытием в нос тут же проникает запах старых тряпок и вещей, которые десятилетия уже никто не доставал. Цветное тряпье один за другим отправляются на пол, оставляет за собой целую тучу моли. Она добирается до дна и находит лежащий кулек со своими детскими вещами.

Варя неуверенно вытаскивает его из сундука и кладет к себе на колени. Медленно разворачивает узел. Сначала ей попадаются старые пеленки, распашонки, розовый комбинезон и чепчик, внутри которого лежит что-то тяжелое и твердое. Вспышка воспоминаний заставляет Варю бросить кулек в другой угол комнаты и убежать подальше в свою. Ее тошнит от головокружения, ей становится холодно. Руки и ноги коченеют, и даже кажется изо рта идет белый пар.

«Неужели доказательство моего здорового рассудка? Почему она лежит именно там? Это драгоценная вещь. Ее могли бы продать уже очень давно».

Несколько раз Варя пытается себя успокоить и дышать ровнее, так, чтобы сердце не разорвалось, но получается у нее только с четвертого раза. Идет обратно к злополучной комнате, к тому углу, в котором теперь лежит драгоценная балерина. Варя опускается на корточки и берет в руки брошь. Точно такую же, как на фотографии и в ее снах. Она потемнела от старости, и между некоторыми камнями затясалась грязь, но даже так балерина не утратила своей грациозности и перелива металла с чудесным светом драгоценных вкраплений.

Скрип открывшейся на улице двери разносится по всему дому. Татьяна Родионовна только возвращается домой, уж больно поздно.

Варя не встает с места, ей все еще холодно до окоченения, и кажется даже на лице волосы стоят дыбом. Варя раздумывает, как объяснить бабушке все происходящее, но даже в голове не может двух слов связать. Дыхание прерывается. Бабушка входит в комнату, и ее лицо застывает в неестественном для нее выражении удивления.

— Ты что здесь устроила?!!!

По лицу Вари неконтролируемо текут слезы, она смотрит на бабушку снизу вверх, и кажется ей, что Татьяна Родионовна недосягаемо большая, сильная, если бы она встала на сторону Вари, то могла бы ее защитить.

— Бабушка, откуда у меня это? — шепчет, почти переходит на писк Варя, протягивает ей брошь, дрожащей рукой.

Бабушка аккуратно перехватывает сверток и хмурится так сильно, что морщин на ее лице становится в двое больше.

— Зачем ты разворотила все вещи, бестолочь?!

— Ответь, пожалуйста, на мой вопрос! — Варя могла бы быть и спокойнее, но сейчас она не хочет слушать нотации о беспорядке.

— Просто игрушка, какая к черту разница, откуда она!

— Важно! Мне Важно! Не слишком ли дорогая игрушка?!

Варе вдруг становится жарко, она переходит на крик, чего почти никогда себе не позволяла.

— Да, ты притащила ее из леса, и что теперь?! Это просто хлам!

— Если это хлам, то почему ты его до сих пор не выбросила?!

— Тебя это не касается, выйди отсюда! Кто вообще тебе разрешал сюда заходить?! Еще раз увижу тебя здесь, и ты пожалеешь. Я ясно выражаюсь? — туго сжимая напряженные тонкие губы, цедит Татьяна Родионовна через хищные злые зубы.

Варя, сжимая балерину в руке и попутно вытирая слезы, выходит из комнаты, поспешно прячется в своей. Бабушка, немного погодя, выходит на кухню.

Варя кладет брошь на стол и судорожно обдумывает все произошедшее, наматывая круги по комнате. Если она притащила брошь из леса, значит присутствию этих фотографий в доме тоже есть объяснение. Бабушка наверняка в курсе, что это за люди, и Варе нужно сейчас знать, что с ней происходит. Найти ответ хотя бы на один вопрос. Варя находит два самых удачно сохранившихся снимка и несет их на кухню. Падает небрежно на мягкий уголок и кладет на стол фотографии, с которыми надо сказать, надо быть поосторожнее.