– Я получил информацию, – сказал Тамбовцев, – что Нестора Ивановича посетили некие японцы, которые привезли нашему «батьке» партию оружия германского производства и крупную сумму золотом. Майор Османов приватно поговорил с этими японцами, и те обещали оказывать постоянную помощь крестьянской армии компанеро Махно оружием и деньгами. Оружие, кстати, – трофеи японской армии, захваченные в Циндао и на островах в Микронезии – бывших колониях Германской империи.

– В общем, нам не стоит бояться вторжения извне, – произнес Сталин. – С врагами же внутренними мы справимся сами. Кое-где еще полыхают очаги вооруженного сопротивления новой власти. Но они находятся на периферии страны, в местах, куда мы еще не успели добраться со словами правды. И потому они нам не опасны. Крестьянство ведет активную торговлю, продавая убранное осенью зерно. Взамен оно получает напрямую, минуя кулаков-перекупщиков, все, что нужно людям – ткани, сельскохозяйственные инструменты, книги…

– Да-да, – Сталин поднял вверх руку с зажатой в ней трубкой. – Именно книги, вы не ослышались. Если бы вы знали, как народ потянулся к знаниям. Книги, как специальные, так и просто художественная литература, просто идут нарасхват. А газеты и журналы! Люди пытаются разобраться в происходящем и понять – что происходит в стране и в мире.

– Именно так, – кивнул глава ИТАР Тамбовцев. – Мы ведем активную агитацию за советскую власть. Лишь стоит нашему агитационному поезду прибыть в какой-нибудь уездный город, как вокруг вагонов собираются толпы народа и просят свежих газет и брошюр о международном положении и о том, что ждет нашу страну в будущем.

– Как изменилась вся история России с того октябрьского дня 1917 года, когда наша эскадра вместо берегов Сирии увидела перед собой серые волны Балтики, – произнес адмирал Ларионов. – Мы теперь видим, что все сделанное нами за это время было не зря. Может быть, этого и хотел от нас тот ГОЛОС, который объявил нам о том, что мы отправляемся в прошлое?

– Скорее всего, так оно и было, – согласилась Нина Викторовна. – Эх, знать бы – чей это был ГОЛОС? Интересно, что о сем думают товарищи большевики? – и она лукаво посмотрела на Сталина.

– Вы считаете, что если человек учился в семинарии, то ему доступен промысел Господень? – рассмеялся глава Совнаркома. – Так вот, дорогие мои, я не знаю – что это был за ГОЛОС. Могу только точно сказать, что нечистый здесь ни при чем. А следовательно…

– А следовательно, – подхватил Тамбовцев, – это был не его оппонент. Впрочем, оставим все это на наших духовных лиц. Нам же следует подумать о мирских вещах.

– Да, товарищи, – Сталин поднялся со стула, показывая, что пора заканчивать это несколько затянувшееся совещание, – нам предстоит еще огромная работа. Но, как говорят в народе: «Глаза боятся – руки делают». Будем строить и защищать новую Советскую Россию. Другой у нас с вами нет. Пусть все живущие в ней будут счастливы. Как говорил ваш ГОЛОС? «Делайте что должно, и да свершится, что суждено!»