А потом они ударили по рукам, и он ушел к вящей радости Ярослава. Тот-то думал, что его прямо сейчас и попробуют зарезать. Но ночью ярл тоже не напал. И утром. И весь следующий день. И на второй день. На третий же удалился, отправившись дальше, стремясь добраться до Ладоги, а потом и моря.
Наш герой же дня не усидел после их ухода. И попытался впервые собрать совет старейшин. Как ни странно – это получилось. И услышали, и пришли. А вот дальше все пошло наперекосяк.
Общим посылом выступления Ярослава была беззащитность Гнезда перед атаками крупных отрядов. Да и отдельные мерзавцы легко могут проникнуть на территорию с целью грабежа и убийства. С этим никто не спорил, что есть, то есть.
Наш герой предложил устранить этот недостаток рядом мер. А именно строительством общей крепостной стены, созданием арсенала и началом постоянных тренировок ополчения. Ничего необычного. Однако…
Стена – вещь очень хорошая. И с этим никто не спорил. Но кто и как ее будет строить? А главное – за чей счет? Ярослав предложил вариант, при котором население Гнезда разобьется на семь бригад, выходящих на строительные работы по очереди. Кормление такой бригады за счет остальных.
Реально? Вполне. Однако оказалось, что совершенно непонятно, как делиться. Бедняки были не в состоянии кормить строительные бригады, а состоятельные горожане не желали выполнять эту работу. Ну и так далее. Вся идея потонула в склоках. Местами даже драках, ибо часть старейшин умудрилась друг друга за бороды потаскать.
С арсеналом все затухло еще быстрее. Что хотел Ярослав? Создать для начала общественный запас щитов и копий, который бы позволял ставить в строй всех мужчин, готовых держать оружие. И даже женщин, коли такие найдутся. Но за чей счет их создавать? Скидываться? Опять получалась фигня. Бедные могли скидываться лишь блохами, а состоятельные не стремились раскошеливаться на кого-то кроме себя, любимого.
Тренировки же ополчения натолкнулись на старинную традицию, согласно которой военный вождь не должен командовать вооруженными людьми. Пусть даже и с целью тренировки. Дескать, это навлечет беды.
Так или иначе – день был потрачен впустую. Совет старейшин проявил самые лучшие и яркие свойства демократического сообщества – неорганизованность и неспособность принимать решения. Все они согласились с тем, что имеет место беда. Но оказались не готовы к действиям по ее устранению. По вполне объективным причинам.
Уставший и раздраженный, Ярослав вернулся в свою усадьбу. А там его ждал изрядно доставший уже священник. Да-да, этот гад не уехал с Бьёрном. Он остался в Гнезде и вился вокруг нашего героя. То с одной стороны к нему подойдет, то с другой. Расспрашивал горожан о вожде через скандинавов, язык которых он знал. И разговоры постоянные старался заводить с самим парнем. Да хитрые и с подтекстом, про детство старался расспрашивать, про семью и так далее. Что раздражало еще сильнее. Настолько, что пару раз Ярослав в приступе ярости его чуть не прибил. Но обошлось. Тому хватило ума вовремя сбежать. Сначала со двора, а при первом удобном случае – так и вообще. Но не на север, в Бирку, а на юг. Этот клерик отбыл обратно в Константинополь, хотя шел с вроде как миссионерской миссией на север. С чего бы это? Ярославу подобный шаг чрезвычайно не нравился. Ведь очевидно – о нем побежал докладывать. Кому? Что? Зачем? Отчего этот пенек так возбудился? Ересь услышал? Да кому какое дело? По Днепровским лесам до сих пор ариане бегали, а в самой Византии своих еретиков хватало самого разного вида…
Наш герой все чаще искал умиротворение у Преславы. Секс – да. Но не только. Им хватало тем для разговоров. Да, с образованием полный провал. Однако природный, пусть и не отточенный, ум и любопытство вкупе с хозяйской жилкой давали неплохой результат. Ну и послушать она любила всякое. Любопытна же, словно ребенок.
Ярослав тянулся к ней и пугался этого своего устремления. Она была жрицей… ну… волхвой. И она явно была при нем неспроста. Мог ли он на самом деле ей доверять? Какие цели она преследует? В чем вообще идея? И не вредит ли он себе, сожительствуя с такой особой. Людей, готовых его просветить, остро не хватало. А те, что имелись, вряд ли выдавали что-то, кроме выгодного им однобокого мнения…
Глава 10
Ну вот и выпал первый снег. Он пока еще таял, едва коснувшись земли. Но это ничего не меняло. Первое дыхание зимы наполняло легким морозом окрестные земли.
Заканчивался 859 год от Рождества Христова. Никто в здешние времена так не считал, предпочитая другие календари, но сути это не меняло. Год удалось совершенно надежно выяснить, общаясь с купцами. Этот одно скажет. Тот другое. Кое-кто и сам год назовет, но не тот. Пришлось немало повозиться, сводя все эти данные воедино, дабы получить точную дату – не только год, но и даже день. По сути, никакой практической ценности эти сведения не несли, однако Ярославу были очень нужны и важны. Очень уж хотелось ему конкретизировать эпоху, в которую он так задорно вляпался…
Старейшины городища Гнездо так и не смогли договориться по ключевым вопросам обороны. Посему ни общих укреплений, ни арсенала, ни тренировок ополчения внедрить в практику не удалось. Как Ярослав ни старался. Прямо лебедь, рак и щука в эталонном варианте. Никто костьми не ложился. Нет. В какой-то мере согласными были все. Даже нашлись ярые сторонники тренировок. Но все одно – договориться промеж собой они не могли, отчего воз никуда не двигался. И это было плохо.
Но Ярославу удалось подготовиться к зиме. А вот это уже получилось очень хорошо. Просто отлично!
Прежде всего была выстроена новая усадьба. Временная, разумеется, так как из сырого леса. Но выбора особенно и не было. Ибо либо жить в крошечной, прокопченной халупе, либо так. Год-другой простоит, а там и что серьезнее можно будет соорудить.
Что, собственно, отстроил Ярослав? Максимум из того, на что хватило его ресурсов и фантазии. Опираясь на уже существующую усадьбу, он, чуть отступая от ее внешнего периметра, возвел новые стены. Но уже не прямоугольной конфигурации, а треугольной. Благо, что усадьбы в городище не стояли очень уж плотно и такая выходка была вполне возможна.
Основой всей его новой крепости стал довольно массивный деревянный донжон восьмигранного сечения. Удалось даже вырыть небольшой котлован под него и, облицевав стены глиной, а потом и дренаж к реке, дабы избежать затоплений и излишней сырости. И только после этого уложить на дно котлована фундамент из наваленных камней, поверх которого и лег первый венец этого восьмигранного сруба.