– Поговаривают, что рыжая воительница поедает своих пленников, – сказал Арсений белокурой спутнице.

– По-настоящему поедает? – переспросила девушка и внутренне содрогнулась.

– Так говорят…

Девушка внимательно присмотрелась к Хельге. На бантолианской паломе восседала властная, уверенная и, судя по выражению лица, умная женщина, её черты вряд ли могли принадлежать каннибалу. Ялиоль не верилось, что страшная репутация принадлежит той, в чьих глазах она увидела скорее затаённую боль, чем звериную ярость. Но Ялиоль знала, что иногда внешний облик обманчив, и примером тому – Суграфан, оказавшийся предателем, манипулировавшим ими в целях осуществления своего коварного плана.

Что в себе таила рыжая воительница, окружающим ещё предстояло узнать. Демонстрация вопиющей наглости заставила магов и главу личной охраны Их Величества спуститься к Хельге, ожидающей их возле статуи Мшантиса Крустозуса.

– Дворец будет захвачен и разграблен, если принц по собственной воле не отдаст нам алмазный панцирь, созданный богиней Тутрапан, – сказала она. – Вот наше объяснение вторжения в Доринфол и условие, которое вам надлежит выполнить как можно скорее!

Для размышлений и принятия решения Хельга предоставила им не более пятнадцати минут, а затем так же беспрепятственно вернулась в рощу.

– Бантолианцы не торгуют паломами, и животные у них находятся на особом учёте, – заметил Арсений, с подозрением наблюдая за траекторией грациозного прыжка через крепостную стену.

– Думаешь, присутствие здесь этого животного может вызвать конфликт между двумя государствами? – забеспокоилась Ялиоль.

– Я думаю о том, что нужная им вещь находится у нас, и штурм неизбежен. Ты не чувствуешь себя виноватой?

– Если шайке бандитов удастся захватить королевский дворец, случившееся послужит Мшантису хорошим уроком, – спокойно ответила девушка.

Отпущенное время неудержимо истекало. Маги расставили невидимые ловушки, а через потайной ход был отправлен гонец, поспешивший к армейским гарнизонам, находящимся в полной боевой неготовности. Пять соседних государств не воевали двести лет!

В оставшиеся две минуты на крепостной стене показался сам венценосный наследник. Его голову украшала золотая корона, похожая на морского конька с раздвоенным хвостом. Корону обвивала голубая ткань, скрывающая наполовину лицо и шарфом опускающаяся на шею. Когда набежавший ветерок распахивал длинный голубой плащ, было видно золотое одеяние принца. Из-под белоснежных густых бровей на всех устремлялся колкий взгляд его вишнёвых глаз.

В сопровождении четырёх телохранителей Мшантис подошёл к бойнице и взглянул в указанном направлении через подзорную трубу.

– Я ничего не вижу! – раздражённо воскликнул он. – Где полчище чужаков, заставившее вас нарушить мой покой?

– С тобой он, конечно, вёл себя иначе, – еле слышно пробурчал Арсений, пристально разглядывая бывшего жениха Ялиоль.

Сквозь складки плаща просматривалась статная фигура венценосного наследника, а его движения излучали чувство превосходства над окружающими. Имя ему явно не подходило.

Подданные в замешательстве искали оправдания своей оплошности, а Мшантис швырнул подзорную трубу и направился в свои покои. Возможно, глава его личной охраны и стражники начали бы подозревать Кантру в создании дерзкой иллюзии рыжей воительницы, если бы не пронзительный свист, огласивший начало штурма. На мгновение мир вокруг замер, казалось, что даже облака остановили свой утренний полёт. А спустя пару секунд из рощи высыпал вооружённый отряд. На крепостных стенах воцарилась мёртвая тишина, вместе с тем как по направлению к оборонным укреплениям понеслась чёрно-коричневая туча. Она передвигалась не по воздуху, а стелилась по земле, стремительно приближаясь к дворцу.

– Что там вдалеке?! – засуетились стражники.

– Кто они такие?! – послышалось в рядах защитников принца.