Все жрецы первой касты обладали особой магией, и на тыльной стороне ладоней Катрама отчётливо виднелись «впаянные» в кожу три разноцветных полупрозрачных магических камня, окружённые шрамированием в виде витиеватого рисунка.

Вскоре карета двинулась дальше, но жрец не спешил освобождать связанную и укутанную в шёлковый кокон принцессу.

– Арсей, неужели ты до сих пор не понял, что у нас не было другого способа привезти её в Бантолию? – сказал он и хмуро посмотрел на юношу.

– Мы украли из-под венца невесту доринфийского принца! Опоили её зельем и везём, как вещь, без должного уважения.

– Мне жаль, что мы лишаем Ялиоль убежища, найденного в Доринфии, и везём обратно на родину, где её всегда считали порождением зла! Я знаю, что если бы не отец, твою подругу детства давно забили бы камнями…

– Да, её детство было тяжёлым, но ради отца, я думаю, она поехала бы с нами по собственной воле, – настаивал Арсений.

– Отец отдал её в приют для уродцев – какой ребёнок сможет это простить? Ты в таких вещах плохо разбираешься.

– Конечно, мне не хватает вашего жизненного опыта. И всё же мы могли бы с большим уважением отнестись к принцессе. Достаточно было связать ей руки и ноги!

– Ты слишком много болтаешь! – ответил жрец и замолчал.

В его тёмных глазах давно не отражалась злость, радость или грусть. Казалось, они всегда полны тайных мыслей и сосредоточенности. Но, несмотря на то, что Катрам был втрое старше своего юного спутника, время мягко обошлось с ним, оставив на лице слишком мало морщин: одну заметную между бровей и пару в уголках губ. Жрец храма Архиса закрыл глаза и склонил голову на грудь. Однако отдохнуть ему не удалось. Внезапно раздались пронзительные крики птиц и скрежет металла. Карета резко затормозила, и Катрам еле удержался на своём сидении. Арсений успел схватить шёлковый кокон, уберегая пленницу от ушибов.

– Ради Великого Архиса! Что происходит? – крикнул жрец.

– Хозяин, вам лучше на это посмотреть, – послышался голос кучера, спрыгнувшего на землю. Он торопливо застегнул свой синий жилет, подтянул полосатые шаровары и побежал к переполошившимся гарофам.

Вслед за магом из кареты выбежал Арсений. Полы длинного плаща распахнулись на ветру, открывая белую льняную сорочку, облегающую гибкий торс, и чёрные кожаные шорты, обтягивающие крепкие ноги. Ступни юного священнослужителя обхватывали сандалии-сапоги – любимая обувь бантолианцев. Ремешки сандалий поднимались вверх до колена, удерживая три-четыре кожаные овальные пластины, прикрывающие переднюю часть голени.

Карета остановилась на дороге, огибающей озеро и уходящей вглубь мрачного леса, вставшего сплошной стеной гигантских хвощей. Дальнейший путь преграждало полчище двигавшихся наперерез существ. Топот тысяч быстрых коротких лап смешивался с шуршанием зеркальных игл, покрывающих спины куда-то устремлённых спекланов. Их шипы едва достигали человеческого колена. Арсений знал много историй, когда спекланы стаей нападали на людей, но сегодня они не обращали внимания на возможную добычу.

– Ты когда-нибудь видел, чтобы животных, которые считаются редкими, было так много? – спросил юного священнослужителя Катрам.

– То, что мы видим, ещё раз доказывает слова Таласа о нарушении гармонии окружающего мира, – ответил Арсений.

– Да, началось…

– Очевидно, звери не только первыми почувствовали перемены, их пугают последствия!

Стадо зеркальных ежей казалось нескончаемым, и кучеру велели свернуть к озеру. Почуяв близость воды, птицы ускорились и поспешили окунуться в неё, остудить разгорячённые крылья.

– Не понимаю, почему доринфийцы предпочитают разводить коней? Они кажутся такими непрактичными, – поглаживая лиловое крыло, сказал седовласый маг. – Наши гарофы мало едят и движутся гораздо быстрее.