Казалось, что я только закрыл глаза, а будильник на телефоне уже вовсю насвистывает свою противную утреннюю побудочную песнь. Эх, был бы на месте телефона петух, то мы бы завтракали куриной лапшой…
Ненавижу просыпаться от будильника телефона. Это наталкивает меня на мысль о кнуте надсмотрщика, который вместо спины херачит по ушам. Да ещё так противно тренькает, со вкусом. Похоже, что телефоны только для того и придумали, чтобы мешать людям нормально высыпаться.
Что? Не верите? Я тоже так раньше думал. Предполагал, что телефон только для связи. А вот хрен там. Даже если никто вам не будет звонить целую неделю, и вы уже решите, что всё — пропали для мира, то попробуйте покемарить днем хотя бы часок! Ага, хрен там — обязательно в этот момент позвонит какая-нибудь сволочь, которой срочно нужно вас предупредить, что с вашей карты сняли деньги. Или захочет убедиться — какой телевизионный канал вы смотрите? Или же предложат пройти бесплатную консультацию в стоматологической клинике.
Сука, аж бесит порой такая хрень. И ведь меняешь телефонный номер, меняешь оператора, даже думаешь страну проживания сменить… Но мне кажется, что даже в солнечной Якутии, когда решите покемарить на шкурах в теплой юрте, обязательно под полог просунется оленья голова и четко поставленным компьютерным голосом предложит пройти стоматологический осмотр на телевизионном канале, пока у вас на карте не сняли деньги.
Глаза медленно открылись, мозг включился в работу мгновением спустя. Я посмотрел на бесстыжий телефон, который с наслаждением распевал песни о приходе нового дня, и даже не предполагал, что от смерти его отделяют доли секунд, которых с головой хватит на полет с тумбочки до стены.
Но вставать всё-таки надо. Поэтому я выключил телефон и принял сидячее положение. Тяжелая голова начала клонить меня обратно, но кто она такая, чтобы приказывать мне? Всего лишь сосредоточение умных мыслей, а вот упасть и уснуть в то время, когда Исаи на свободе было не самой умной мыслью.
Поэтому я сделал то самое взбадривающее упражнение, какое использую всегда, когда нужно перебороть сонливость. Я изо всех сил напряг все мышцы в теле, даже уши слегка хрустнули, а спустя пять секунд такого напряженного состояния с выдохом расслабил.
Вот если вам трудно вставать по утрам, то попробуйте — встряски хватит, чтобы дойти до умывальника, а там… А там уже куда кривая выведет. Либо обратно на постель, потому что все кругом пидары и никто не оценит такого подвига, либо вперед, на улицу — нести добро со злобной рожей.
— Ты выглядишь отвратительно, — сказал сэнсэй, когда я протащился в ванную комнату.
Он сидел возле столика с мандалой и неторопливо заполнял цветным песком рисунок. Вот и чего ему не спится? Вечер был насыщенным, нервов потрепалось немало, так чего же старым костям не лечь и не расслабиться? Так нет же, сидит, песочком балуется. Ещё и меня подстебывает…
— А тебе, лысый, я телефон не скажу, — пробормотал я старую рекламную запись, ставшую в моём мире мемом.
— Если ты желаешь меня таким образом обидеть, то напрасно. Я в состоянии отрастить новые волосы на голове… Или подсыпать тебе в еду небольшую дозу порошка, от которой твои белокурые локоны покинут глупую башку, — флегматично заметил сэнсэй.
И ведь подсыпет. С него взятки гладки. Загадочная японская душа. Вот в загадочности схожа с русской — такая же тьмутаракань непроглядная, широкая и разливанная.
— Всё понял, дурак и выгляжу отвратительно…
— Отлично. Теперь быстро приводи себя в порядок и готовься к тренировке. У нас мало времени, так что не заплетай косички…
Я даже на мгновение застыл. Потом посмотрел на сэнсэя и увидел на его лице довольную ухмылку.
— Сэнсэй, я всецело тебя уважаю, но…
— Но сейчас перестану нести хуйню и пойду умываться! Ты так хотел сказать, ученик? — улыбку сдуло с лица учителя также легко, как песок с мандалы залетевшим сквозняком. — А ну, быстро попиздовал в ванную!!!
— Так точно! — вырвалось у меня.
Вот до чего же в этот момент сэнсэй напомнил майора Славу Соколова. Тот тоже не любил напрасно тратить время. Я подорвался и едва ли не вышиб дверь ванной. Там по скоренькому умылся и выскочил уже посвежевший и готовый «упасть-отжаться».