– Сами не смогли, – признал Каспиан. – Призвали на помощь профессора Турнидуса. Тот приманил нежить миской, наполненной потрошками, и Сухарик пришёл.

Эйви задрала нос, чуть склонив голову набок.

– И?..

– Ты была права. Но кто мог подумать, что это действительно сработает? – сказал Каспиан. Взяв её за руку, он указал на экипаж. – Поехали домой. Я ужасно проголодался. И устал.

– Мой вечно голодный муж, – вздохнула Эйви, следуя за ним и прижимаясь головой к плечу. – А что твой отец?

– Приедет, как обещал. – На этот раз в голосе Каспиана послышалось недовольство. – Зря ты их всех позвала. Твой отец снова начнет приписывать мне романы со всей округой, а мой – ненавязчиво уточнять, когда уже ты решишь исполнить свой долг и продолжить прекрасный род Уоллесов. Хорошо, что твоя мачеха вот-вот родит и не сможет приехать. Зато моя будет здесь, Эйвери, и захочет дать тебе много советов о том, как удержать меня в своей постели. – Он злорадно улыбнулся, поиграл бровями и добавил: – Я серьезно, зачем было их звать? Тебе не хватило общения на нашей свадьбе?

Эйви припомнила пышнейшее торжество, созданное совместными усилиями двух мачех – её и его. Прошло больше трёх месяцев с тех пор, но до сих пор молодожены не могли вспоминать тот день без содрогания. Потому что всего и всех было слишком. Эйви с трудом могла дышать в шикарнейшем платье, сшитом на заказ и украшенном драгоценными камнями, а Каспиан до хрипа спорил со своим отцом, отказываясь составлять брачный контракт с женой.

Сам праздник остался в голове Эйвери в виде размытых картинок и множества подарков, большинство из которых она позже передала в фонд лечебницы, специализирующейся на помощи людям, пострадавшим от магического воздействия. Именно там нашли своё временное пристанище мистер Зейн Брайт, его сын Диар Брайт и лейтер Тарт. Закрытое судебное заседание и экспертиза, проведённая над ними, подтвердили губительное ментальное давление, подавляющее волю и сознание. Отец Эйви – граф Николас Айверсон – регулярно навещал бывшего друга и совсем недавно написал Эйвери, что мистер Диар Брайт идёт на поправку и с ужасом вспоминает всё, в чём довелось принять участие.

На суд также вызывали многих полисмагов, служащих в Помпти, часть из которых была в итоге признана виновными в преступном бездействии. Однако капитан Галлах своё место сохранил и продолжал работать дальше во имя спокойствия острова.

Что же касалось Эйвери и Каспиана – с них также взяли показания, а затем в качестве компенсации за пережитое предложили очень хорошие должности в столице. Вот только молодожёны, поразив всех, напросились служить в Помпти. Эйвери, зная со слов профессора Турнидуса про нехватку педагогического персонала в академии, согласилась отправиться на работу именно туда. А Каспиан продолжил службу в полисмагии.

Разумеется, их отцы не были этим довольны, а новообретённый дядя – Шарль Ратьен – поддержал идею. Он же шепнул Эйви, что видел очень хороший сон про их с Касом будущее на острове. А снам потомственного ясновидца стоило верить…

Так молодожёны вернулись на остров и стали жить счастливо, пока на горизонте не показался день рождения Каспиана.

– Я хочу, чтобы приехали все наши родные, – невозмутимо ответила Эйви. – Мы давно их не видели, а они нас. Разве ты не скучаешь?

Кас передёрнул плечами и напомнил:

– Твой отец опоил меня настойкой правды. И сам выпил, чтобы я не заподозрил неладного, Эйви. А потом говорил-говорил-говорил…

– Он хотел, чтобы вы лучше узнали друг друга.

– Да, но я не хотел знать всю его подноготную! Он в молодости гулял похуже меня.

– Я уже говорила, что не хочу этого знать. – Эйви закрыла ладонями уши.

– Конечно, у тебя хотя бы есть выбор, – покачал головой Каспиан. – Ладно, поехали.

Он протянул ей руку, чтобы помочь забраться в экипаж.