Он закрыл дверь в кабинет, не дав мне ответить, что если уж я не заразилась необязательностью отца, то ненадолго забредшему к нам инору точно ничего не грозит.

– Пойдёмте, инорита Болдуин, – напомнил о себе родственник, видя, что я не тороплюсь отрывать гневного взгляда от ректорской двери. – А что, действительно среди яблонь вашего отца встречаются экземпляры с ядовитыми плодами?

– Разумеется, нет, – возмущённо фыркнула я. – У нас есть артефакт по определению ядов, и все опасные варианты отбраковываются.

Ему удалось меня оттащить от двери, и мы теперь шли по коридору.

– И как они отбраковываются?

– Отец уничтожает ненужный экземпляр.

– Полностью?

– Разумеется, полностью, а как иначе? – удивилась я.

Стоило нам отойти от ректорского кабинета подальше, как нам наперерез бросилась Уэбстер.

– Инор Болдуин, какая приятная встреча, – защебетала она, неприязненно на меня покосилась и даже пару отгоняющих жестов сделала, не слишком заметных и рассчитанных на то, что увижу их одна я. – Папа́ ждёт вас сегодня на ужин, как обычно.

Как обычно? Это значит, что у моего родственника завелась привычка ежедневно навещать дом лорда-наместника? Какие у него нехорошие привычки. И как он только выдерживает это семейство так долго?

– К сожалению, этот вечер я собираюсь провести у родственников. Я уже пообещал инору Болдуину.

Уэбстер посмотрела на меня так, что из меня вылетело само собой:

– Уверена, папа не расстроится, если я ему объясню, почему вы не смогли подъехать. Ужин с лордом-наместником пропускать нельзя.

Уэбстер поощрительно улыбнулась, Болдуин же нахмурился.

– Не в моих правилах, нарушать предварительные договорённости, леди Уэбстер. Мне очень жаль, но сегодня я не смогу прийти к вам на ужин.

Он подхватил меня под руку и почти силой поволок прочь от моей одногруппницы, которая ничуть не растерялась, пристроилась с противоположной от меня стороны обхаживаемого инора и начала ныть, что её отец рассчитывает на гостя и у него есть важный вопрос, который он хотел обсудить с приезжим из Турана. На мой взгляд, эта стратегия была проигрышная, потому что на лице моего родственника появилось выражение точь-в-точь как у папы, когда у того начинают болеть зубы. Уэбстер этого упорно не замечала. Наверное, потому что родственник поддерживал видимость разговора, отделываясь фразами: «Разумеется, леди Уэбстер», «Вы совершенно правы, леди Уэбстер», «К сожалению, я не могу нарушить обещание, данное инору Болдуину, леди Уэбстер».

Наконец леди Уэбстер окончательно сдалась и, бросив на меня неприязненный взгляд, попрощалась с нами обоими. Болдуину ради разнообразия досталась чарующая улыбка. Улыбка у дочери лорда-наместника была хороша. Если бы она меньше говорила и больше улыбалась, глядишь, и пошёл бы инор Болдуин сегодня в гости к ним, а не к нам. Надо бы ей посоветовать. Или не надо? Не так плох мой родственник, чтобы своими руками отдавать его этой змее.

На удивление муж кухарки оказался пунктуален, и вскоре мы уже ехали в наше родовое гнездо. Причём родовым оно было для нас обоих: как-никак столько поколений Болдуинов тут выросли, что даже стены пропитались особым болдуинским духом, в чём нашему гостю ещё предстоит убедиться. Гордилась я пунктом нашего назначения недолго, так как внезапно мой спутник поставил полог от прослушивания и спросил:

– Сильвия, не подскажете, почему лорд Уэбстер уверен, что я проверяющий из Министерства магии?