— Ты мне это рассказываешь? — скривился майор. — Статьи за убийство узорга нет. Формально они даже людьми не являются.
Лейст шел к выходу под аккомпанемент возмущений и угроз, изрыгаемых Мазуром, но слышал только эту фразу: «даже людьми не являются».
Проходя мимо прозрачной двери, Лейст остановился. Там, в комнате для посетителей на старом диване сидела девочка. Она плакала, уткнувшись в грудь тому полицейскому, что подстрелил Лейста. Девочка плакала, даже не являясь человеком.
— Вам не стоит здесь задерживаться, — послышался голос майора.
Лейст вздрогнул и повернулся к нему. Заметил планку с именем на груди полицейского. «Реввер С.» — так было написано на металлической пластинке.
— У нее остался кто-нибудь? — спросил Лейст.
— Пожалуйста, покиньте участок, — отозвался Реввер.
— Повежливей, уважаемый, — вклинился Мазур. — Я имею полное право зарубить эту малолетку прямо здесь.
— Закрой свою пасть, сопляк, — чуть повысил голос майор. Сержант, утешавший девочку, поднял голову и встретил взгляд Лейста. «Лучше бы я тебя убил», — прочитал Лейст в его глазах. «Знаю», — мысленно ответил он. Сержант отвернулся, продолжая гладить осиротевшего ребенка.
— Как ты меня назвал? — Мазур продолжал наседать, несмотря на то, что Фарид дергал его за рукав.
— Без протокола, — сказал Реввер. — Мне, чтобы зарубить тебя, никаких прав не нужно. И не думай, что я побоюсь отсидеть за это.
Мазур хотел что-то сказать или даже ударить капитана, но Лейст остановил его, оттеснил плечом.
— Пошли, — сказал он.
— Погоди, Лейст, я хочу разобраться…
— Сейчас
Он толкнул друга к выходу, и Мазур для разнообразия не стал спорить.
Занималась заря. Над Иргилом всходило красноватое солнце, доживающее последние миллионы лет. Лейст застегнул пуговицы старого плаща, стоя на крыльце полицейского участка.
— Ну что, в морг? — спросил Мазур.
— Прямо сейчас? — вытаращился на него Фарид.
— А когда? Хочешь, чтобы голову выбросили или сожгли, или что они там делают? Или получат вознаграждение вместо нас. Поехали, тут недалеко.