И вот уже точно он, такой знакомый страшный свист…

– Раз!!! Раз!!! – орет Сергей, выкладываясь изо всех сил.

– Раз!!! – подхватывает дружина. Свист ромейской машины сначала теряется в реве полусотни глоток, но спустя миг тоже превращается в рев. Так ревет огромный медный бык, выдыхая пламя.

Сергей видит обрамленный черным дымом огненный плевок, отрывающийся от кажущегося издали крохотным сопла. Видит, как он сначала поднимается вверх, в бледную синь неба, а потом, по такой же крутой дуге, падает… Прямо на них, прямо на Сергея!

Сергей видит, как на него падает огонь, невозможно потушить. Огонь, который сожрет Сергея, его дружину, его корабль и не угаснет, даже когда ничего не останется, кроме воды. Сергей рвет упрямое весло, кричит и не слышит своего голоса. Время замедляется. Нет ничего, только раскаленный драконий плевок, падающий с белесых небес…

И разминувшийся с выгнутой кормой на какую-то пару саженей.

Смерть падает в море, расползается по воде. Пламя пляшет на волнах, не угасая, но до просмоленного корабельного борта ему уже не дотянуться. Огненосный дромон отстает. Смерть откладывается. Руки продолжают вращать отполированную ладонями рукоять. Раз! Раз!

Дромон все дальше…

И тут Сергей видит то, что заставляет всей силой упереться в весло и закричать страшно, перебивая голос кормчего:

– Крепи-и!!!

Тяжелый дромон разворачивается, медленно, неуклюже; а прямо к нему, распуская пенные «усы», быстро-быстро приближаются две лодьи русов. И на первой – крохотный стяг с неразличимым издали рисунком. Но Сергею не надо видеть, чтобы узнать картинку. Это сокол!

Сергей хлопает кормчего по плечу, перехватывает обмотанную кожей рукоять кормила:

– Я сам! На мое место!

Кормчий, смутно знакомый вислоусый варяг, падает на скамью рядом с Ратшей.

– Левый крепи! Правый загребай!

Дромон плюет огнем, но лодьи успевают разойтись, и огонь вновь бессильно пляшет на волнах, а лодьи русов уже заходят с бортов, грамотно, так что от следующего выстрела их защищают мачта и палубная надстройка самого дромона.

– Раз! Раз! – кричит Сергей, подгоняя гребцов. Потому что на помощь дромону спешат державшиеся поодаль ромейские хеландии. И одна из них – прямо по курсу его драккара…

Жгучая боль вырвала из беспамятства.

Сергей открыл глаза, закашлялся… Щека горела. Прямо над ним – рожа Избора.

– Ну, ну, давай уже очухивайся! – потребовал ведун. – Или не хочешь узнать, что я о тебе вызнал?