— Спят. Что ж вы так поздно?
— Y Ефросиньи задержалась. Скоро уйдет она... туда, «где
нет ни болезней, ни печалей, ни воздыханий, но жизнь беско
нечная»... Ее похоронят без церковных обрядов. Даже могиль
ного холмика не останется от нее... Какая для нее трагедия
умереть так... без попа, без пения... Мертвым все равно... Но
она живая и знает, как ее схоронят... Спасти ее невозможно.
Игорь Николаевич хотел ей ампутировать руку, я отсоветовала:
лишнее мучение. Он опытный хирург.
— Вы давно его знаете?
— Семнадцать лет. Он тут имеет огромное, я бы сказала
фантастическое, влияние. На моих глазах распекал начальника
больницы за то, что он так обошелся с вами. Они его все
боятся... А вот почему — не знаю. Хороший он был юноша.
24
Крикливый немного, вздорный, но простой. Обещал, что со
мной ничего не случится, если даже Гвоздевский умрет. Свя
тая простота! Неужели послушают какого-то заключенного вра
ча, будь он дважды гением и трижды Гиппократом. В BYPe
свободное место найдут и ему. Но самое странное, что он