Глава 19. С днем рождения меня

Учеба вернулась в нашу жизнь в таком объеме, что мы с Варей дней десять привыкали к новому ритму. Нагрузка в школе увеличилась, а у нас еще были репетиторы и работа в «Конте-Конти» по субботам. Однако мы не собирались сдаваться и к двенадцатому сентября, закаленные гигантскими домашними заданиями, наконец-то начали все успевать. И это была победа!

В «Конте-Конти» мы трудились с удовольствием, и уже знали меню и умели носить напитки на подносе. Сразу несколько чашек или бокалов. Конечно, мы разбили пару тарелок, но никто нас не отругал. Как я поняла, это обычное дело для ресторана. А на тему «Как раскладывать пирожки в витрине» мы с Варей могли защитить диссертацию. И наконец-то нам пригодился английский, потому что некоторые гости русского не знали. Для уверенности мы бросились учить меню на английском и к этому еще добавились частые фразы на гастрономическую тему.

Егор приезжал в «Конте-Конти» к концу нашего рабочего дня, и мы отвозили Варю домой. Я сидела рядом, отвечала на вопросы, кратко рассказывала, как прошел день, и чувствовала себя счастливой и несчастной одновременно. Странное состояние, но если бы можно было, я увеличила бы дорогу в десять раз.

Бабушка писала и звонила. От Италии она устала и мечтала побыстрее вернуться домой.

– Если бы не Зоя, я бы ни за что не поехала на столь длительный срок. Хотя, с другой стороны, в моем возрасте преодолевать такие расстояния ради одной недели – нелепо. Но как же я соскучилась по овсяному печенью Веры и по своим украшениям. По вам, конечно, я тоже соскучилась. – И она еле слышно засмеялась, как и положено царствующим особам. – Как у вас дела?

– Отлично.

Так я отвечала бабушке, но реальность была несколько иной. Учеба заполняла весь день и с жадностью отбирала вечер, что спасало мою израненную душу. Но утром я спешила к завтраку, надеясь, увидеть Егора, а ближе к ужину устраивалась около окна и занималась, нетерпеливо ожидая шума приближающейся машины. Или, наоборот: отсиживалась в комнате, надеясь успокоить сердце, и запрещала себе спускаться в гостиную. Часто так было легче.

Но Егор не особо позволял прятаться, он приходил ко мне в комнату, приносил чай и себе, и мне, садился в кресло, клал ногу на ногу и начинал спрашивать, например, про учебу. Краем глаза я ловила его неторопливые движения, усмешку или улыбку и просто слушала голос, пробирающийся в душу. Мы жили в одном доме, но казалось, что мы на разных планетах и еще не изобрели космический корабль, способный преодолеть огромное расстояние. Во всяком случае у меня было именно такое мучительное ощущение.

Когда Егор подходил близко, я отводила взгляд, не в силах выдержать напряжения. Улавливая ноты мужского парфюма, я еле сдерживалась, чтобы не схватить альбом и не начать рисовать этот аромат… Но однажды я все же взяла акварель, и на листе появилось загадочное дерево с плодами похожими на лимон, луч солнца, а на заднем плане – гора, скрывающая множество драгоценных камней.

«Так и с ума сойти можно», – подвела я итог и набрала номер Вари. Вот кто меня всегда поддерживал.

К бабушкиному приезду Эмма расставила вазы с розами в гостиной, столовой, библиотеке и наверняка еще в другой части дома. Вязаные крючком белоснежные воротнички и манжеты украшали ее строгое платье.

– Дженни, во сколько вы завтра вернетесь из школы? Уборка закончится приблизительно в два часа.

– Ближе к пяти.

Бабушку мы ждали к вечеру, и Вера уже колдовала над «Прагой». Шоколадные коржи за сутки должны были хорошо пропитаться кремом, чтобы торт получился бархатный и сочный. Я внесла свою лепту и сварила глазурь, вернее, мне было разрешено размешивать ее ложкой и следить за температурой нагревания.

К девяти часам дом затих, и сначала я погрузилась в решение тригонометрических уравнений, а потом открыла обществознание и принялась изучать заданный параграф «Институт семьи и брака. Бытовые отношения». Учебник явно настаивал на «воспроизводстве новых поколений и социализации потомства», с чем никто, конечно, спорить не собирался. Надо – значит, надо.

– Дженни.

Я вздрогнула от неожиданности и обернулась. Егор стоял, сунув руки в карманы, прислонившись плечом к дверному косяку и наблюдал за мной. Светлые джинсы, голубая рубашка навыпуск и босиком. Я смотрела на него долго, впитывая теплый взгляд, а потом закрыла тетрадь.