— Ты так описываешь, будто он модель, — смеется Валентина.

— Он круче. Глаза голубые. Взгляд как у хищника. А сам из себя такой... одни мышцы. И не буграми, как у качков, а красиво. Со стоячим задом и широченными плечами, — продолжает Наталья.

— Он словно разделся перед тобой! — хмыкает Арина.

— Ой, если бы разделся, я бы там и отдалась! Даже старшего Аполлона не постеснялась бы. Такие мужчины раз в жизни встречаются. Было бы хоть что потом вспомнить!

— Выдыхай, — осаживает Арина. — У него невеста есть. Мисс чего-то там. Да еще и из благородных. То ли дочка, то ли внучка какого-то министра.

— Счастливая. Хорошо быть богатой и красивой, — не скрывает зависти Валентина.

— Начальство наше тоже благородное, — говорит обо мне моя секретарша. — И фасад ничего, и возраст... всего тридцатник. Но что-то счастья я не видела. Мать-одиночка, к тому же приемного ребенка.

— Ты благородную с хорошо пристроившейся не путай! — поправляет Наталья. — Если бы не бывший муж, ничего бы у нее не было. Ни этой фирмы, ни постоянных поездок на курорты, ни дорогих шмоток.

— Ой, да наша Диана Дмитриевна вообще какая-то неудачница. И мужа не удержала, и шикарного любовника упустила. — В голосе Арины слышится презрение. — Был у нее два года назад один. Я сама его не видела, но девочки с ресепшена на первом этаже рассказывали, что красавец и любил ее безумно. Нашу фирму рейдеры тогда хотели захватить. Акционеры уже готовились сдаться без боя, а этот красавчик разрулил все одной левой, своего управляющего нашей фифе подсуетил и акции подарил. Якобы специально у бывшего мужа для нее выкупил.

— Бывают же мужики! Ох! — восторгается Валентина.

— И бабы-дуры! — добавляет Арина.

— Ага. Которые упускают нормальных кобелей, а потом детей из приютов в одиночестве растят, — вставляет свои пять копеек Наталья.

Если бы не последняя фраза, я бы еще сдержалась. Из-за неожиданного материнства два последних года редко бывала в офисе — некому было подрезать длинные языки и ставить на место особо зарвавшихся. Можно сказать, сама виновата. Но после упоминания моей малышки, самой сладкой девочки на свете, терпение лопается, как мыльный пузырь.

Так и не высушив дурацкое пятно на блузке, я застегиваю пиджак на все пуговицы и выхожу из санузла в просторную курилку.

Появление «начальства» не остается незамеченным. Будто увидели привидение, все три сплетницы мгновенно бледнеют. Валентина нервно одергивает подол платья, Наталья вытягивается в струнку, а предательница Арина пятится к двери.

— Заявления об увольнении мне на стол в течение часа. — Обвожу взглядом всю троицу и демонстративно медленно вытираю руки бумажной салфеткой.

— Диана Дмитриевна, я... мы не то имели в виду, — жалобно блеет самая безобидная из всех, Валентина.

— А я — то. Если заявления не лягут на стол в указанный срок, вылетите по статье. Уверена, наш юрист найдет причины для такого расставания.

— Умоляю... Не увольняйте. Мы не со зла, это все от глупости. Несли тут всякий бред. Без умысла, клянусь вам! Диана... Дм... — Наталья пытается произнести мое отчество и не может.

— Не волнуйтесь, я найду кого-нибудь, кто сможет подать кофе и не замочить белье. — Вышвырнув салфетку, направляюсь в коридор. — А у вас сейчас задание по правописанию для первого класса. — Смотрю на часы. — Надеюсь, справитесь.