Судя по недвусмысленным вздохам, женская половина Думы сего мнения не разделяла.

— Это нереально, — настаивала Лера. — Можно прокатиться верхом на черепе, прыгнуть в пасть чудищу, но где найти все необходимое в осажденном рыбацком городке?

— Тем более, ты не обещал мороженое прям вот сразу, — поддержала Ингрид. — Вряд ли суккуба сильно обидится, если получит пломбир через пару дней.

— Конечно, не обидится, — фыркнул и отвернулся к окну, за которым клубилась ночь. — Мертвецы не обижаются.

— Господи, это просто бот... — рыцарь провела ладонью по лицу. — Он и так не живой. Хватит уже считать его человеком.

— Кто бы что ни говорил, — крякнул Ермак, — а я с тобой до конца.

— Между прочим, мороженое разное бывает, — жрица перебила благородный порыв. — Например, фруктовое. Или шоколадное.

— Или рыбное, — хмыкнула Лера. — Только такое тут и получится.

— В таверне наверняка что-то осталось, но там сейчас война... — в подтверждение моих слов вдали лязгнуло, и приглушенные крики стали в разы громче, будто к заждавшейся толпе наконец-то снизошел кумир. — Слушайте, не могу настаивать, но лишь попрошу. Обойдите виллы, поспрашивайте у стариков — авось чего такое завалялось. Я проверю Хиру и присоединюсь.

— Все уже спят, наверное, — жрица зевнула.

— С таким-то грохотом? — Ермак встал и подтянул штаны — в плену воин заметно похудел. — Короче, я с тобой.

— Фиг с вами, — рыцарь тоже поднялась, но с куда большей неохотой. — Пройдемся, не облезем. Но если облом — лично я на боковую.

Зачерпнул в кружку воды из бочонка в столовой и по скрипучей лестнице поднялся на второй этаж. У самой комнаты замер, пережидая предательски уколовший в сердце страх — а вдруг суккуба уже все, того? Тряхнул головой, отгоняя паникерские мысли, и осторожно приоткрыл дверь.

Догорающая свеча отгоняла мрак от неподвижной рогатой головы в нимбе красных лохм, наполовину утопленной во влажную подушку. Похоже, Хира недавно металась в бреду — идеально свернутый «рулетик» растрепался, и прислужница лежала как девочка на картине «Доктор»: укрыта до груди, правая рука на животе, левая свисает над полом.

Поставив кружку на прикроватный столик, присел с краю и потрогал пальцами лоб — чуть теплее, но все равно в районе средней по палате. Затем опустил руку под нос страдалицы — визуально дыхание так и не заметил, сколько не вглядывался, но едва уловимые струйки к величайшему облегчению пощекотали кожу. Демоница была жива, но в состоянии, близком к глубокой коме. Надменность и ехидство, отпечатавшиеся на лице подобно маске, разгладились гримасой тупой боли — подрагивающие веки, приоткрытый рот, слегка нахмуренные брови.

Сейчас прислужница слаба как никогда. И как никогда нуждается в моей защите. Но мир устроен так, что для спасения принцессы порой недостаточно просто победить дракона.

— Как-то раз, — произнес в пустоту, — у меня начало дико болеть сердце. Не постоянно, а этакими микро-приступами. Вот сижу-сижу, никого не трогаю, и тут — бам! — по мотору словно колючим молотком врезали. Вскакиваю, хватаюсь за грудь и хожу из комнаты в комнату с вытаращенными глазами. Не знаю, скорую вызывать или сразу могильщиков. Спать почти не мог. Только отключаюсь, и снова — бам! — аж в затылок отдает и башка кружится. Целую неделю промучился, потом собрал яйца в кулак и пошел к врачу. Пока сидел в очереди — все нормально. Пообщался, получил направления на анализы, вернулся домой. Сел за комп покодить — бам! В глазах рябь, руки-ноги оледенели, адреналин рекой хлещет. Страшно до одури — хрен знает, что сейчас будет. А вдруг следующий приступ будет сильнее. А вдруг следующий — последний? Накручиваюсь, переживаю, пульс под сто десять — жесть! Еле успокоился. В общем, сдал кровь, сделал кардиограмму, УЗИ — все в порядке. Представляешь? Говорят: да у вас, мол, как у коня. Жаль, что только сердце, — хмыкнул и покачал головой. — Ситуация эта конкретно придавила, ни учиться, ни работать не мог. И чтобы не волноваться и не откинуться от настоящего приступа, купил успокоительное. Хорошее такое, немецкое. Самое мощное из тех, что отпускают без рецепта. И знаешь — как рукой сняло. В то время заканчивал самый большой и дорогой заказ, немного провафлил сроки, трясся из-за денег и репутации и, похоже, схватил нервный срыв от переживаний и напряга. Попил колес по инструкции — и прошло, — я вздохнул. — Вот бы и с тобой все было так же легко.

Хира никак не отреагировала, да особо и не рассчитывал на то, что девушка очнется от моих душевных излияний. Но когда уже собрался уходить, неожиданно услышал позади хриплый еле живой голос:

— Так понимаю, мороженого не будет?

Обернулся и взглянул в изнеможённые, поблекшие до угольной черноты глаза в окружении тонких темных вен, будто бедняга перепила ведьмачьих зелий.