Он кивнул.

— Хорошо. Я рад, что ты так говоришь.

Так что, когда мисс Гринуэй пригласила нас провести этот день с ней и ее старой матерью, я ожидала, что отец отклонит приглашение. Но он сказал, что это очень мило и что мы не знали, куда себя деть.

— Было бы невежливо отказаться, — пояснил он мне потом.

Папа сказал, что мы должны принарядиться. Так что я надела темно-синее бархатное платье, которое становилось мне мало, и повязала волосы лентой, как Алиса, а отец надел свои лучшие серые брюки и то, что он называл водолазкой (хотя это не было похоже на костюмы водолазов из моей энциклопедии).

Мисс Гринуэй встретила нас в дверях, хотя мы даже не успели постучать. Она надела красное платье с беспорядочным узором, такое короткое, что открывало колени.

— Ах! Какие шикарные конфеты! — разразилась она восторгом, когда я передала их ей, как заранее сказал отец. — Вам не стоило беспокоиться. И подарки тоже! Вы нас балуете!

— Вовсе нет, — ответил отец. — Я очень благодарен за заботу, которую вы проявили к Элли.

Он слегка подтолкнул меня локтем.

— Да, — произнесла я, вспомнив о хороших манерах. — Спасибо.

Когда мы вошли в гостиную, старуха сидела там в кресле и вязала.

— Я вижу, он притащил и ребенка, — сказала она дочери, как будто нас там не было. — Изображаем счастливое семейство, да?

Мисс Гринуэй покраснела.

— Не беспокойтесь насчет мамы, — шепнула она. — Она слегка заговаривается, особенно после дневного сна.

Но после обеда, когда папа задремал в кресле перед выступлением королевы, а мисс Гринуэй потребовалось подняться наверх, чтобы «освежиться», я вошла в кухню. Старушка мыла посуду. Я заметила, что ее шея покрыта морщинами, как у черепахи.

— Могу я чем-то помочь? — вежливо спросила я.

Она показала мне язык.

— Это очень невоспитанно, — сказала я.

— Не глупи, малявка. Я просто пытаюсь тебя подбодрить, вот и все, — хочу рассмешить.

Я повторила фразу, которую однажды мама сказала отцу: