Глава 91. Игра

Витторио:

Не буду скрывать, весь праздник я только и думал о том, как окажусь со своей женой в постели. Мои распаленные, нездоровые фантазии, подогреваемые высокими градусами рома, не давали мне здраво мыслить, отдаваясь жаром по всему телу. Не знаю, нормально ли до такой степени желать женщину? Я всё задавался вопросом, чем же особенна она так для меня. Ответ оказался простым — всем. И теперь это всё моё пред божественными и земными законами.

Вынужден отметить, что признание во время танца возымело должный эффект. Анна Аврора стыдливо покраснела, занервничала и даже разозлилась. Но, что насторожило меня больше всего, так это то, что я вкусил ее страх. Сладкой, томящей волной отдалось в моих венах осознание ее беззащитности передо мной. Меня пугало это хищное возбуждение, вызванное пониманием, сколь зависима она от меня. Но разум затмевали другие чувства. Первобытные, острые, всепоглощающие. Мне хотелось сдаться им, дозволив себе этой ночью всё. Однако, я боялся… Боялся обидеть ее этим. Ведь она согласится на всё, что я захочу. Слишком велик соблазн, чтобы ему не поддаться.

И я поддался. И для начала решил измучить её, чтобы Анна Аврора почувствовала себя в такой же безысходности, как я когда-то. Чтобы ощутила, как сильно она истязала меня своим изматывающим поведением. Знала же тогда, что не трону её. Видела, как изводит меня, и продолжала это делать. Повторюсь — я тот еще ростовщик. Она заплатит за это сполна. Я возьму с нее все и даже больше. Наслажусь каждым моментом её бессмысленных трепыханий.

Я специально и словом не обмолвился, когда мы отправились в спальню. Шел по коридору рядом с ней медленно, я бы даже сказал в вразвалочку. Пока она еле перебирала ногами. Стройными, изящными, красивыми своими ногами. И смотрел на них не только я. Анна Аврора с не меньшим упоением рассматривала свои носки, правда совсем с иным подтекстом.

Когда двери покоев за нами закрылись, она в ту же секунду вздрогнула, а после, набросив на лицо остатки смелости, застыла на месте, как каменное изваяние. Да, было бы лучше, не говорить ей правду, но разве тогда мне предстала бы пред глазами столь занимательная картина?

Я же, в отличии от своей новоиспеченной супруги, предпочел переместиться на кровать. Предварительно поправив подушку, устроился на ней полулежа. А после, скрестив ноги, и, сложив руки на груди, я начал свою экзекуцию:

— Ну и? — улыбнулся я. — Вы сдается на днях так жаждали нашей близости? Ну так давайте, приступайте.

Ооо, будь я художником, то непременно запечатлел бы это выражение лица в миниатюре. И носил бы её всюду с собой. Смесь возмущения, невинного непонимания, смущения и растерянности.

— Ч-то…? — подала тихий голосок Эрлин. — Что мне делать?

Ох, что ж ты творишь, Анна Аврора? Продолжишь в таком же духе и мы пропустим эту игру, перейдя сразу к делу. Я ожидал, что она будет стеснительно молчать, а то и вовсе попытается сбежать из спальни. Безуспешно, конечно.

— «Что» говорите… — ответил я. — А Вы не знаете? Ей Богу, как маленькая. Чай замужняя женщина уже.

— Да, замужняя, но я… — резко умолкла, обнимая себя руками с защитном жесте.

Зря, очень зря она сейчас невольно сжала свою грудь.

— Что «Вы»? Хотите сказать, что не знаете, что делать? Неужто Вы не в курсе, как заделывают наследников? — я уже вовсю бесстыдно ощупывал её тонкий стан взглядом, представляя, как сниму всё ненужное тряпьё, именуемое свадебным нарядом.

— Чего молчите? — продолжил я. — В церковно-приходской школе Вам не объясняли, посредством чего Создатель дарует супругам детей?

— Ну… Подробности этих непристойностей мне не рассказывали.