— Ты что творишь?! — испугался я, в последней момент перехватив ее руку.
Так опешил от ее неожиданной активность, что чуть было не прозевал момент, как она едва ли не порезала себя осколком. Аккуратно забрал его и прижал ее дрожащее тело к себе. Святые Бескрайнего Севера, неужто она умом тронулась.
Бойтесь своих желаний.
Я изнывал от желания завладеть ее телом. И Боги отдали его мне. Отныне никто мне не воспрепятствует измучить ее плоть своей необузданной страстью. Но мне мало этого. Я хочу получить душу в придачу. А Боги забрали ее, оставив мне роскошную оболочку?
— Чего ты, Эрлин, чего? — целовал я ее макушку, нежа в своих объятьях.
— Мне страшно, Витторио, — шептала она сумасшедшем тоном. — Вдруг это просто сон? Вдруг я проснусь сейчас в постели с Джорджем? Но мне больно. Больно, значит я не сплю, да? Не сплю?
Больно? Я отстранился немного и увидел, как она ногтями царапает свою шею. Так вот зачем она разбивала блюдце… Хотела сделать себе больно, хотела убедиться, что ей это все не сниться. Я схватил ее за запястья и медленно завел их за спину. Она уже не просто трусилась, она плакала, истерично приговаривая: «Я же не сплю, скажи мне, Витторио, не сплю?».
— Не спишь, Анна Аврора. Не спишь, вот же я, посмотри на меня. Я здесь, я никуда не исчезну.
Очевидно, ей, как и Отталии нужно было выплакаться. Сел на кровать и усадил ее на колени. Покачивался с ней, словно убаюкивал и шептал ей на ушко всякие глупости. Спустя пол часа она успокоилась и перестала вздрагивать от рыданий. А потом мы еще долго сидели в тишине при свете свечей. Она впервые за долгое время не пыталась вырваться из моих объятий. И я наслаждался моментом. Север внутри меня оттаивал от ее тепла.
— Анна Аврора.
— Что? — спросила она, подняв на меня глаза.
— Я должен спросить у тебя кое-что… — встал с ней на руках и усадил ее на кровать.
А сам сел перед ней на коленях и обнял ее стройные аппетитные бедра.
— Ты… Выйдешь за варвара?
Глава 89. Вакханалия
— Ты… выйдешь за варвара? — спросил я, будто мне важен ее ответ.
Хотя кому я вру — важен. То, что она станет моей законной супругой, не обсуждалось. По своей воле или по моей, но станет. Однако… Мне бы очень хотелось, чтобы все же по своей.
— Нет. — тихо отвечает она, глядя мне прямо в глаза.
Ну за что она так со мной? За что? Еще и руки свои кладет мне на голову и начинает гладить по волосам. А я сижу перед ней на коленях, до хруста в пальцах сжимая ткани ее юбки. Встать хочу, разворотить все вокруг, кричать, как раненный зверь, но продолжаю валяться в ее ногах. И отвечаю на ее ласки. Позволяю ей гладить себя, готовый вот-вот заурчать от ее нежных прикосновений. Мучительница моя. Зачем говорит такие жуткие вещи, а потом дарит свое тепло. Ее тонкие пальчики плавно погружаются в мои волосы и я готов вечность слушать ее «нет» лишь бы она не останавливалась. Тоже мне… Верховный Эрл, разве престало мне так таять от общества женщины? Перехватываю ее кисти, целую ладошки и трусь колючей щекой о руки. Молчу, не в силах выдавить из себя ни слова. То ли от отказа ее, то ли от ласк, но мне так мучительно. Хочется выть от отчаянья, как нордорийский волк. Я верно совсем помутнел рассудком. Ибо не могут губы говорить «нет», когда действия ее вторят мне «да».