— Мне бы хотелось ответить, что такого здесь не бывает никогда, но это же Нью-Йорк. Здесь может случиться все, что угодно. Но если вы о статистике, то этот район довольно спокойный, особенно в это время. В два-три часа ночи другое дело, но бармен не лгал, когда сказал, что здесь такое случается нечасто. Однако у меня почему-то такое чувство, будто вы считаете, что на вас напали не без причины.
— Я телевизионный продюсер. Мое шоу «Под подозрением» проводит новые расследования…
— Я хорошо знаком с вашим шоу, миз Моран. Вы делаете нужную работу.
— Спасибо, и, пожалуйста, называйте меня Лори. Сейчас мы как раз ведем новое расследование. Речь идет об убийстве Мартина Белла, — сказала она, понизив голос.
Он выдохнул воздух.
— Это крупное дело. Я не знаю подоплеки этой истории, но, по-моему, это типичный «глухарь».
— Совершенно верно. И, если честно, мы продвинулись вперед меньше, чем мне бы того хотелось. Но мы смогли раздразнить нескольких гусей и погладить кое-кого против шерсти. А в той сумке, которую он только что украл, был мой дипломат с ноутбуком и записями по делу.
— У вас есть какие-то предположения относительно того, кто мог на вас напасть?
Лори мысленно перебрала все возможные варианты. Это определенно была не Кендра. Хотя она и не видела лица того, кто напал на нее, по телосложению и манере двигаться было очевидно, что это мужчина. Сенатор Лонгфеллоу, пожалуй, был на четыре дюйма выше, чем тот убегающий малый, которого она видела со спины, к тому же он в любом случае не входил в число подозреваемых. Джордж Нотон был ниже и пухлее, да и вряд ли его физическая форма позволила бы ему сбить ее с ног и удирать с такой быстротой.
У нее мелькнула мысль о том, что это мог быть босс Кендры, Стивен Картер, но откуда Картеру было знать, где она окажется в этот вечер? Если это не было случайным ограблением, то вполне возможно, что тот, кто на нее напал, следил за ней несколько часов.
Нет, из всех имен, написанных на белой доске в ее кабинете, подходило только одно — и это даже не было именем: речь шла о таинственном собутыльнике Кендры из «Улья». Она помнила, как его описывала женщина из этого дешевого бара, Деб: неприятный вид, бритая голова и злобные, мерзкие глазки.
Она не видела его лица, но почему-то ясно представляла себе его глаза — холодные, жесткие — в тот момент, когда он толкнул ее на мостовую.
Глава 41
Она только что начала объяснять свою теорию лейтенанту, когда дверь бара открылась опять. Это был ее отец, и он немедля подбежал к ней и сжал ее в объятиях. Затем, наконец отпустив ее, окинул взглядом с головы до ног, ища глазами травмы.
— Папа, со мной все в порядке. Что ты здесь делаешь?
Поговорив с полицией, Лори воспользовалась телефоном Шарлотты, чтобы спросить Лео, не может ли он встретить Тимми в ее квартире. Ей очень не хотелось прерывать его встречу за ужином, с кем бы он ни встречался, но она также не желала, чтобы Тимми остался ждать в квартире своего друга, не получив никаких объяснений.
— Не беспокойся. Тимми находится в отличных руках. Его нынешняя няня только что написала мне на телефон, сообщив, что она успела добраться до твоей квартиры за несколько минут до него и что теперь они быстро становятся хорошими друзьями.
— Хорошими друзьями? Папа, мне так жаль, что я сорвала тебя с твоего ужина в ресторане, но нельзя же нанимать первого человека с улицы присматривать за Тимми.
— Это не человек с улицы, — вдруг смутившись, ответил он. Она еще никогда не видела, чтобы ее отец так смущался при попытке что-то объяснить. — Она заслуживает самого большого доверия, — сказал он шепотом, таким тихим, что его могла услышать только она. — Ведь она главный судья федерального окружного суда.
Лори казалось, что сейчас ничто не сможет вызвать у нее улыбку, но ее отцу это удалось. Она представила его себе за ужином — на свидании — с главным судьей Рассел. Видимо, он позвонил ей после их встречи на приеме после прошедшей на прошлой неделе церемонии введения Алекса в должность федерального судьи. А затем, когда ему пришлось прервать ужин, он, должно быть, объяснил ей, что у него внезапно возникли чрезвычайные обстоятельства. И вот теперь он был здесь, а она составляла компанию его внуку.