— Ну конечно, — холодно сказал он. — Это были вы. А я все это время думал, что это Кендра.

— Поезжай.

— Куда?

— Я скажу тебе потом.

Он запустил двигатель, включил заднюю передачу и начал медленно сдавать назад. Надо подать сигнал бедствия, попросить помощи, но как? И откуда может прийти эта помощь? Он подозревал, что машина, припарковавшаяся за редким леском, возможно, не случайно сидела у него на хвосте, но какой от этого прок, если Ли Энн сейчас пристрелит его? Если ему предстоит предстать перед судом за вымогательство, что ж, пускай. Сейчас ему хотелось одного — остаться в живых. Надо найти какой-то способ отвлечь ее.

— Я видел вас вместе, — сказал он. — Тебя и Мартина. Было видно, как вас тянет друг к другу. И он не представлял для тебя угрозы. Так зачем было его убивать?

Теперь Ли Энн была менее напряжена. Она по-прежнему была уверена в себе — именно таким обычно бывал он сам — и явно смогла преодолеть панику, которую он видел на ее лице, когда она только что достала пистолет. Он не знал, хорошо это или плохо, а знал только, что надо во что бы то ни стало сделать так, чтобы она продолжала говорить. Так он сможет выиграть время. Похоже, она не заметила, что он перестал сдавать назад.

— Я тоже считала его безвредным. Наверное, поэтому я и закрутила с ним роман. Я умирала со скуки, и Мартин отлично меня развлекал, когда рядом не было Дэнни. Но влюбиться? В него? — Она явно находила эту мысль смехотворной. — Когда он говорил о том, чтобы мы с ним оставили Кендру и Дэнни и поженились, я делала вид, что не имею ничего против, но я никогда не верила, что он толкует об этом всерьез. Мне совершенно не улыбалось стать женой какого-то там врача, не говоря уже о том, чтобы играть роль мачехи. Я вообще не люблю детей. А когда Дэнни узнал, что его назначают сенатором, я поняла, что у нас с ним все опять станет хорошо. Я сказала Мартину, что между нами все кончено, но он не желал этого принять. Он пригрозил мне, что расскажет о нашей связи Дэнни, если я с ним порву. Я ответила ему: «Можешь делать все, что хочешь. Дэниел меня боготворит. Он никогда меня не бросит, а просто будет еще больше стараться заслужить мою любовь». Но тут Мартин начал угрожать, что он расскажет о нашем романе СМИ, и это в то время, когда карьера Дэнни пошла в гору. Я не могла этого допустить.

И тут Бреннер понял, что он смотрит сейчас в глаза женщины, которая может оправдать абсолютно все. По ее разумению, в том, что она и Мартин решили закрутить роман, были виноваты Дэниел и Кендра. Мартин был виноват в своей собственной смерти, а он сам был виноват в том, что она всадит в него пулю.

— А твой муж знает, что ты сделала? — спросил он.

— Дэнни? Конечно, нет. Ему даже невдомек, что у меня есть пистолет. Я купила его для самозащиты, когда он начал подолгу пропадать в Олбани. Мне пришлось купить его нелегально, потому что не дай бог избиратели Нью-Йорка прознают, что их избранник держит дома пистолет. Собственно говоря, он был настолько убежден в моей невиновности, что, не колеблясь, сказал полиции, что в тот вечер я была с ним в Вашингтоне. Я сказала ему, что это самый простой способ сделать так, чтобы полицейские детективы сосредоточились на поисках настоящего убийцы.

У Бреннера было четыре ствола, но все они находились у него дома. Потому что он неизменно был уверен, что всегда будет оставаться хозяином положения, всегда будет на коне. Пять лет он считал, что и Кендра, и Ли Энн у него в кармане, и смотрел на каждую из них всего лишь как на свою вещь. Черт побери, и та, и другая наглядно продемонстрировали, насколько он был не прав.

— Я же сказала тебе ехать. — В голосе Ли Энн звучала сталь.

Бреннер переключил передачу и направил машину в сторону выезда из парка.

Он представил себе, как они заезжают на пустынную дорогу в какой-нибудь промзоне. Она оставит его с пулей в голове и обставит его смерть как самоубийство, вложив в его руку свой незарегистрированный пистолет. На него свалят вину за убийство Мартина Белла и похоронят в безымянной могиле на кладбище для бедняков и бродяг.

— По-моему, за кем-то из нас следят, — сказал он, показав на виднеющийся слева от них редкий лесок. Это был его шанс. На мгновение Ли Энн отвела от него глаза, и он, нажав на газ, резко крутанул руль влево. Двигатель мощностью в 707 лошадиных сил громко взревел, и машину понесло на барьер. Когда Ли Энн восстановила равновесие и опять направила на него пистолет, передние колеса его машины врезались в барьер. Машина взлетела в воздух, Ли Энн выстрелила, но пуля прошла мимо Бреннера и частично разбила ветровое стекло с его стороны.

Он схватил Ли Энн за предплечье и попытался вырвать у нее пистолет. Ему удалось ухватиться за ствол, но тут машина грохнулась обратно на землю, и он невольно разжал хватку. Схватив запястье Ли Энн, он попытался повернуть ствол в сторону приборной панели. Снова раздался выстрел, и пуля разбила навигационный экран.

Бреннер набросился на Ли Энн и, одной рукой сжимая ее запястье, другой схватился за ствол. Он резко дернул оружие на себя, рассчитывая вырвать его у нее, но тут послышался оглушительный грохот, его бросило сначала на приборную панель, потом назад, после чего, как ему показалось, раздался еще один выстрел. Машина остановилась, врезавшись в бетонное основание ограждения задней части основной базы бейсбольного поля. Обе подушки безопасности сработали, оглушив и Бреннера, и Ли Энн.

Ли Энн открыла глаза и увидела, что Бреннер обмяк на своем сиденье и голова его свесилась на грудь. Шевельнув ногой, она задела что-то на полу. Оттолкнув от себя сдувшуюся подушку безопасности, она нагнулась и подобрала пистолет.