– Долго объяснять, – сказала я, очень надеясь, что он не захочет выслушать мою историю.

И он не захотел.

– Как сказала бы моя дочь во времена, когда она была вашей ярой фанаткой, «фигня по-любому». Ну, так что там с ключом?

Я снова объяснила детективу про пропавший ключ. По ходу рассказа упомянула, что Элизабет была «ботаником», а Роберта обожала Зигги, и эти обстоятельства делают очень малоправдоподобной версию о том, что погибшие увлекались лифт-серфингом.

– Давайте-ка расставим точки над i, – сказал Канаван, когда я закончила. – Вы думаете, что эти девушки, которые, как я понял, обе были первокурсницами, недавно приехали в Нью-Йорк и вовсе не катались ради развлечения на крышах лифтов. Вы думаете, кто-то открыл двери лифта, когда на этаже не было кабины, и столкнул этих девушек в шахту? Я правильно вас понял?

Моя версия, изложенная словами детектива, звучала глупо. Более чем глупо. Просто по-идиотски. Вот только… вот только Зигги!

– Предположим, вы правы, – сказал Канаван. – Как вообще кто-то мог взять ключ от лифта? Вы же говорите, что они хранятся в шкафу за… за стойкой ресепшен?

– Да, – подтвердила я.

– И кто имеет доступ за стойку? Кто угодно?

– Нет. Персонал и студенты, которые работают на ресепшен.

– То есть вы считаете, что кто-то из парней, которые с вами работают, убивает девушек? Интересно, кто? – Детектив показал на Пита, который стоял за стойкой охраны и разговаривал с пожарным. – Вот этот? Или, может, тот? – Он показал на Карла. Карл был заметно бледен, но тем не менее старательно рассказывал полицейскому в форме, что увидел в шахте лифта.

– Ладно, – сказала я.

Мне захотелось умереть. Потому что я поняла, какой оказалась дурой. Этот детектив всего за пять секунд нашел в моей теории столько дыр, что она стала похожей на огромный ломоть швейцарского сыра.

Но все равно.

– Ладно, возможно, вы и правы. Но может быть…

– Может быть, вы мне покажете, где у вас хранился этот пропавший ключ?

Детектив Канаван выпрямился. Идя за ним к стойке ресепшен, я ликовала, что оказалась права: его плечи были все в розовых блестках, как будто сказочная фея осыпала его волшебной пыльцой. Тины за стойкой не было. Я вопросительно посмотрела на Пита. Тот прервал разговор с пожарным и пояснил мне:

– Посылки.

Он имел в виду, что Тина пошла проводить носильщика с почты до комнаты в другом конце коридора, в которую мы складываем посылки для студентов и там держим под замком до тех пор, пока за ними не приходят получатели с извещениями.

Я кивнула. Дождь или солнце, снег или град, но почту нужно принять, как положено. Даже если на дне шахты лифта лежит мертвая девушка.