Точечными уколами энергетического луча по участкам коры провоцировал их реакцию на подобное воздействие, после прекращения состояние клеток возвращалось к исходному. Но после многократного облучения активация клеток сохранялась все в большей мере, таким путем стимулировал общий рост активности сохранившихся здоровыми участков мозга. На подобную операцию у меня ушло две недели, больше чем на лечение других органов. Но результат того стоил, интеллектуальный потенциал Саши вырос едва ли не вдвое.

Он мог самостоятельно решать математические задачи восьмого класса, читать, понимая, сложные произведения, те же учебники или научную фантастику. В принципе, он мог учиться даже в ВУЗе, но с большим трудом, ему надо буквально на пальцах разъяснять материал. Ознакомил со своими выводами о потенциале юноши родителей и посоветовал постоянно заниматься с ним. Пусть нанимают репетиторов, водят на дополнительные занятия, но постоянные интеллектуальные нагрузки, возможно, способствуют дополнительному росту потенциала уже без моей операции. Я сделал все, что мне было под силу, дальше дело за самим Сашей и родителями.

Благодарность родных вышла за границы разумного. Мать, Валентина Сидоровны, встала передо мной на колени и стала бить поклоны, как святому или даже Всевышнему. На мой обескураженный взгляд Иван Павлович только махнул рукой, он сам прослезился. Вот никак не ожидал такой реакции от матерого дельца и криминального авторитета. Когда же родители немного успокоились, я стал прощаться с ними. Иван Павлович остановил меня, а после вручил ключи и документы на машину и золотую карту Альфа-Банка со словами:

- Сережа, прими от нас в дар эти вещи. Они от чистого сердца. Ты сам отец, знаешь, жизнь ребенка не оценишь ничем. Но хоть в чем-то мы хотим отблагодарить тебя за то чудо, что ты сотворил с нашим сыном. И знай, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, когда бы она не понадобилась.

Меня провожали всей семьей, Саша тоже. Помахал им на прощание и выехал со двора на новом внедорожнике, Лэнд Крузере - подарке босса. Он оформил его на меня, как и банковскую карточку. До города меня сопровождал Вася, заменивший в моих поездках прежнего водителя - погибшего Серегу. Он отличался большей рассудительностью, не гнал так отчаянно, но и не медлил. Я спокойно успевал за ним, так и доехали до злосчастного поворота. Посмотрел еще на дуб, на нем даже издали видна ободранная нашей машиной сторона. У границы города Вася махнул мне рукой и пошел на разворот, я же поехал по знакомым улицам к родному дому.

Признательность босса за мой труд принял с удовлетворением. Дело не ценности подарка, а в ее значимости для одаряющего. Той же Даше я помог не за какие-то материальные блага, а из-за сочувствия к ее сыну, дружественные отношения же посчитал достаточным выражением благодарности. Особой необходимости ни в машине, ни в деньгах я не испытывал. Камри, верно служащая уже три года, меня вполне устраивала, да и привязался к ней. Продумывал, как лучше распорядиться дарами авторитета, оставлять их у себя я не собирался. С деньги на карте ясно, передам в благотворительные фонды. С внедорожником немного сложнее, отдавать ее кому-то посчитал неразумным. После некоторых раздумий решил выставить на торги, а вырученные средства также пустить на благотворительность.

С такими мыслями и приятным чувство исполненного долга подъехал к дому, поставил машину под навес - в гараже ей места не досталось, там стоят моя Камри и Ауди Алены. Обрадовал подруг вестью о более, чем удачном завершении лечебного курса Саши. Они разделили мою радость за него и гордость за собственный успех. После за столом отпраздновали столь значимое для меня событие. Этот день стал праздником моей души, а от меня и самым близким людям. Мое настроение передалось всем, детям тоже, между нами не утихали веселье, шутки, смех. В последующем еще не раз праздновали мои победы и достижения, но все же такого общего счастья, ликования, как сейчас, уже не переживали, привыкли как должному.

В марте нашему отделу сообщили приятную весть. Академия наук наградила премией группу сотрудников за серию работ по исследованию обтекания тонкого тела потоком идеальной жидкости. Среди них названы мой руководитель, Колычев, и я. Конечно, уровень награды не сопоставим с той же Государственной премией, полученной нами два года назад, но все же на душе отрадно от такой оценки нашего труда. Директор института на торжественном собрании зачитал поздравление Президиума Академии, а затем под аплодисменты всего коллектива вручил нам дипломы и сертификаты. После виновники торжества организовали банкет, отметили далеко не рядовое событие. В истории отдела такая награда впервые, а в институте только третий раз за двадцать лет существования.

Неплохо у меня складывалось и в университете. Нагрузка на заочном отделении намного ниже, чем на дневном. Без особого напряжения справлялся с заданиями и проектами, зимнюю сессию сдал успешно. Нечасто встречался со своими бывшими однокурсниками, более-менее регулярно общался с друзьями - Васей Калининым и Юрой Плотницким, еще с Катей и Любой. Катя держала меня в курсе дел в их группе, она уже стала популярной среди любителей поп-рока. Сам я практически полностью отошел от артистической деятельности, только иногда пел в застольных компаниях, да еще детям. Им, особенно Валюше, нравилось петь со мной детские песни, хороводные и колыбельные. Иногда к нам присоединялись их мамы, развлекали себя дружным семейным хором.

Так, в работе и учебе, домашних заботах, неспешно шли день за днем, наступившая весна радовала теплом и обильной зеленью. Но, как в жизни часто бывает, пришло и ненастье, ночью мне позвонила Валентина Сидоровна с печальной вестью - на ее мужа совершили покушение, его подорвали в машине. В бессознательном состоянии доставили в клинику Пирогова, врачи сейчас спасают его жизнь. Но ситуация очень сложная, никаких гарантий, что Иван Павлович выживет, нет. Отчаявшаяся женщина вспомнила обо мне, позвала на помощь. Я выехал немедленно, по пустым улицам быстро добрался до клиники. В приемном отделении меня ждала Валентина Сидоровна, рядом с ней увидел одного из помощников авторитета. С их содействия меня пропустили в реанимационное отделение к пострадавшему.

Крупное тело босса лежало на операционном столе, над ним работали хирург и его ассистенты. Не стал подходить и мешать им, на небольшом удалении аурное поле раненого видно достаточно отчетливо. Вижу провалы в зоне жизненно важных органов - сердца, печени, поджелудочной железы, а также тазобедренного сустава, потемнения во многих участках практически по всему телу. Заметны мне и операционные действия хирурга - он вскрыл грудину, удаляет осколки, их я вижу как черные точки. Им уже обработаны раны в брюшной полости, в районе спинного мозга, сшиты основные артерии, но кровь еще сочится из десятков сосудов.

Принялся помогать, "ассистировать" хирургу - сращивал сосуды, убирал излившуюся кровь, зачищал и заживлял места надрезов, исправлял другие огрехи врача. В критический момент заметил резкое ухудшение сердцебиения, сердце вот-вот остановится. Засуетились ассистенты и реаниматолог, пытаются восстановить его функционирование. Пришел им на помощь, влил до предела жизненную энергию, расширил сосуды, убрал закупорку, образовавшуюся в одном из главных артерий. Через несколько мгновений сердце вновь заработало, но я уже не упускал его из внимания, держал под периферийным контролем. Неизвестно, сколько еще длилась операция, но вымотался, отдал почти все силы, пока врач наложил последние швы.

Еще раз проверил все прооперированные участки, вроде все чисто, осложнений не должно быть. Потихонечку, не привлекая внимания персонала, все еще занятого послеоперационными процедурами, вышел из палаты и реанимационного отделения. В приемном все еще сидела Валентина Сидоровна, при моем появлении встала пошла навстречу. Наверное, мой вид встревожил ее, спросила обеспокоенно:

- Сережа, что с Ваней, с ним что-то случилось?

Поторопился успокоить переволновавшуюся женщину:

- Нет, все в порядке, операция прошла нормально.

Валентина Сидоровна вздохнула облегченно, а потом высказалась:

- Ты меня напугал, Сережа. Побледнел, на тебе лица нет!

- Ничего страшного, просто устал. Помогал хирургу с операцией. Правда, он о том не знает, я стоял сзади, работал с полем на дистанции.

А потом предложил: