И она послушно отступила в тень, опустив к полу свои необыкновенные глаза, а я побежал прочь и с криком проснулся в объятьях Мири. Кажется, мои вопли разбудили не только её ― Ланс подскочил на месте и крепко ударился головой о стену:

«Реми, ну ты и голосистый болван! Каждый раз я что-нибудь себе разбиваю из-за твоего противного голоса. Что на этот-то раз с тобой приключилось, или на нас снова напала дикая кошка?»

Мири спокойно натянула одежду и помогла мне привести себя в порядок.

― От тебя самого больше шума, чем от нас двоих, перестань нести чушь и помоги Реми с доспехами, ― она была невозмутима, и я чуть не расцеловал её за это. Но смутился и сдержался.

Как ни странно, поворчав немного, Ланс послушался, убедив меня, что в нашей компании царил матриархат…

Я выглянул наружу, и представшая картина, прямо скажу, меня не обрадовала: хоть то, что повозка, промокнув, уцелела ― было здорово, но полдороги, засыпанной камнями, сулили нам тяжёлый день… Присоединившиеся ко мне друзья стонали и заранее охали, представляя, сколько работы надо проделать, чтобы продолжить путь. Я пообещал во всём им помогать, но они смотрели на меня скептически.

― Помогать? Может, сразу засыпать тебя камнями, чтоб не мучился? ― ворчал Ланс.

― Это опасно, Реми! Одно неловкое движение… ― вздыхала заботливая Мири.

― Да прекратите же! На мне ― доспехи, и я совсем не слабак, вот увидите.

И мы начали работать. Сказать, что к вечеру, когда дорога, наконец, была расчищена, у меня ещё оставались силы ― было бы полным враньём. Даже жевать пустую лепёшку с кашей у меня не было сил, я просто валился с ног и безумно завидовал Лансу и Мири, не только уплетавшим ужин с большим аппетитом, но и умудрявшимся при этом ещё шутить.

Вдруг Ланс встрепенулся и, ударив себя ладонью по лбу, вскрикнул:

«Вот ведь болван, про козу-то забыл!» ― и быстро выбежал из пещеры.

Я застонал, и не только мысленно. Днём он увидел на откосе убитую камнем горную козу и полдня нам обещал, что сделает из неё вкусное жаркое. Стоило мне только представить запахи, которыми сейчас наполнится пещера, и мой желудок потянуло вывернуться наизнанку. К счастью, пока Ланс бегал за нашим будущим ужином, я не выдержал и уснул, пропустив все неприятные процедуры.

А проснулся поздней ночью от аромата настоящего мяса и почти на карачках приполз к костру. Жаркое оказалось жёстким и не очень вкусным, но изголодавшиеся по «нормальной» еде желудки даже не заметили таких мелочей.

Мы наелись, а на следующий день, пустившись, наконец, в путь, все страдали от несварения. Так что, как прошёл следующий день ― точно описать не могу, пожалуй, к нему подходило лишь одно слово ― отвратительно…

К нашему счастью, это было единственное приключение в горах, и через пару дней мы благополучно спустились вниз, разбив лагерь у подножия этих пусть и невысоких, но довольно опасных гор. Перед нами простирался лес. Не простой, а тот, о котором хотелось говорить, затаив дыхание, и, по возможности, спрятав свой страх куда подальше.

Я растерянно смотрел на эту громаду, в которой не было ни то, что дороги, но даже небольшой тропинки. И, не буду скрывать ― в тот момент отчаяние накрыло меня с головой. Ну, скажите на милость, как пробраться через эти непроходимые заросли? Никак, другого ответа у меня не было…

Между тем, Мири и Ланс о чём-то оживлённо спорили, а меня даже не пригласили поучаствовать в их жаркой дискуссии. Я присел у костра и, наконец, задумался о том сне, в котором мне привиделись духи и повелевающий ими отец.

Уж и не знаю, как додумался до такого, но, сосредоточившись, представил себе зал, в котором проходило собрание старейшин, и, отыскав среди повелителей духов отца, обратился к нему за помощью. Он выслушал меня, даже не повернувшись, а потом щёлкнул пальцами, и из-под стола вынырнуло привидение сухонькой остроносой и весьма непривлекательной старушки, чей неприветливый вид сразу выдал её малоприятный характер.

«Это Оса ― она один из наших лучших разведчиков и проводников. Слушай её беспрекословно, и вы выйдите из леса с минимальными потерями».