Я криво усмехнулся:
«Да просто ― всажу себе в ухо любимый ножик Ланса».
Это было сказано настолько твёрдо, что
Мой друг встрепенулся:
«Ты что там бормочешь себе под нос, Реми? Есть мнение на этот счёт ― скажи, не бойся».
― Думаю, Мири права, тут может водиться
Ланс обиженно фыркнул: «Подкаблучник!» ― он явно ожидал, что друг его поддержит. И мне так хотелось это сделать, но сам был живым примером правоты нашей проводницы. Поверить в то, что я уже родился
Разговор замер, и, чтобы немного его оживить, я задал Миривопрос:
«С какими ещё трудностями нам предстоит столкнуться в этих краях?»
Но она была рассержена на Ланса, не желая отвечать, и я сдался: сказал, что устал, и поплёлся в повозку, не отпуская от себя Везунчика. Там улёгся на своё место, подложив мешок под голову, и, поглаживая щенка, спросил у него:
«Скажи, Везунчик, может, просто дело в том, что я ― сумасшедший: разговариваю со старыми тряпками, вижу духов, которых на самом-то деле и в природе-то, наверное, нет? Ответь честно, только тебе и могу доверять, дружок…»
Я смотрел на наморщившего лоб щенка: он уткнулся носом мне в грудь и тихонько скулил. Или это я скулил за него? Никто не мог ответить на этот вопрос, и тогда вдруг ко мне пришло решение: «Что бы там ни было, я не сдамся. Найду средство победить болезнь, а после займусь поисками того, кто поможет разобраться с тараканами в моей голове».
Везунчик поднял голову и, внимательно посмотрев мне в глаза, кивнул. Что ж, мы поняли друг друга… Ланс и Мири ещё долго сидели у костра, о чём-то переговариваясь, а я сначала пытался прислушиваться к ним, а потом и не заметил, как задремал. Разбудили меня треск горящих веток, рёв дикого животного и крики Мирелы:
«Убирайся, окаянная тварь! Тебе тут нечем поживиться».
С заплетающимися спросонья ногами я споткнулся о снятые доспехи и чуть не упал. Но, сумев-таки удержаться на ногах, вылез из повозки, чтобы в следующее мгновение замереть перед представшей ужасной картиной: у костра лежал залитый кровью Ланс, а Мирела размахивала зажжённой веткой перед мордой большой дикой кошки.
Даже не раздумывая, я обратился к животному, нахлынувшие на меня равнодушие и спокойствие означали, что моя вторая половина взяла власть в свои руки:
«Пошла вон и не появляйся здесь!» ― я не приказывал, просто произнёс слова, словно отгонял разыгравшегося домашнего котёнка. Животное покорно опустило большие оранжевые глаза, которые до этого не сводила с окровавленной рубашки Ланса, метнулось в сторону и исчезло.
Мири выронила ветку и села рядом с нашим магом. Ей понадобилось всего несколько мгновений, чтобы прийти в себя, и она закричала на меня так, словно это я был во всём виноват:
«Ну что смотришь? Быстро тащи сюда мою чёрную сумку, а потом набери в ручье чистой воды и поставь кипятить. Будем лечить Ланса».
И пока я суетился, выполняя её задания, девушка разорвала рубашку моего друга и помощника, внимательно осмотрев раны на его груди, оставленные когтями напавшей твари.