— Знаешь, ты очень изменилась, — вновь заговорил он.
— Просто мы повзрослели и давно не виделись.
— Нет, дело не в этом, — в голосе его прозвучало упрямство и желание что-то доказать мне. В этот момент мне захотелось скрыться в доме и больше никогда не видеть друга детства, как и не говорить с ним. — Ты стала жестче и увереннее в себе. Там, на озере, мне даже в какой-то момент стало страшно.
Ну вот, приехали. Меня боится друг детства. Во что же ты превратилась, Риэтта? От этой мысли на глаза навернулись слезы. Благо было так темно, что заметить их Костя не мог.
— Мне страшно за тебя, Рит, — ошарашил он меня следом так, что даже слезы моментом высохли. — Не могу это описать словами, — тряхнул он головой, напоминая мне того мальчишку, что знала раньше. — Это как… Ну как будто ты отправляешься на войну, и я не знаю, какая участь ждет тебя там, вернешься ли. Я волнуюсь за тебя, — добавил совсем тихо.
Ну вот что на это можно было ответить? Я растерялась и пока подбирала слова Костик произнес:
— Спокойной ночи, Рит. И… береги себя, — он склонился и быстро коснулся моих губ, сунув пакет в руки. А потом ушел.
Я еще какое-то время смотрела в том направлении, где темнота поглотила друга, и размышляла над его словами. Что же он увидел или почувствовал на озере такого, что ему стало страшно? В конечном итоге я пришла к выводу, что глупости все это, и поплелась в дом.
Несмотря на то, что выспалась днем, уже за ужином меня снова начало клонить в сон. Я опасалась, что вчерашняя ночь может повториться и долго читала перед сном, делая это через силу. А потом еще включила телевизор, чтоб не засыпать в тишине и темноте. На этот раз я усилила защиту дома, но все равно, на нее особо не надеялась. Если он смог проникнуть в дом вчера, то и сегодня моя магия вряд ли станет серьезной помехой. С этой мыслью и уснула.
Какая же душная ночь! Я задыхалась, и тонкая простыня казалась тяжеленным прессом, что давит на меня, не позволяя скинуть, заставляя плавиться от жары. И легкие горят так, словно расплавляются в этой духоте с каждым вздохом. А запах!.. От запаха я и проснулась, сильно закашлявшись, чувствуя, что задыхаюсь на самом деле, а не во сне. И виной тому была гарь, что повисла в воздухе черными мерцающими хлопьями. И только тут я заметила, что весь мой дом охвачен огнем. Голубые языки пламени просачивались сквозь стены, лизали пол и потолок. Жарко было как в аду. И весь дом трещал, словно того и гляди обрушится на мою голову.
Медлить было опасно, и я сконцентрировалась, стараясь прогнать панику, что подступала к горлу и тоже перехватывала дыхание. Вода заструилась из моих пальцев, стекая на пол водопадами, что становились все больше. Через несколько секунд водные потоки устремились к стенам дома, вздымая вверх, преграждая путь пламени. Но почти сразу же я в ужасе наблюдала, как вода шипит и испаряется, а огонь все ближе подбирается ко мне. Я попыталась затушить его ветром, создав вокруг завихрение, но сделала только хуже — пламя вспыхнуло еще ярче. Заморозить его тоже не получилось. Странный заколдованный (теперь я в этом не сомневалась) огонь приближался ко мне со всех сторон, делая пятачок, на котором я и стояла, все меньше.
Когда первые языки лизнули мои ноги, поджигая края сорочки, я закричала от всепоглощающей боли, с ужасом осознавая, что пришла моя смерть, что сейчас я сгорю заживо. И тут произошло что-то еще более невероятное — ко мне метнулся человек. Он тоже горел весь, но это не помешало ему схватить меня, обжигая и заставляя кричать еще громче, и вынести на улицу. Отбежав со мной на руках от тут же рухнувшего дома, он бросил меня на землю, и я почувствовала, как земля поглощает пламя, а тело мое окутывает холод, замораживая ожоги. Последней мыслью, что мелькнула в ускользающем сознании, была, что с этого момента, если выживу, жизнь моя изменится коренным образом.
Глава 8
Птичий щебет врывался в распахнутую дверь вместе с легким ветерком. Пахло соломой и грибами. Деревья уютно шелестели, но где-то там, в вышине. Со своего ложа я видела только их толстенные стволы через все ту же распахнутую дверь и понимала, что нахожусь в лесу и мне ужасно плохо. Болело все тело. Малейшее движение сопровождалось нетерпимым жжением. Я даже дышать старалась медленно и аккуратно. И началось все в тот момент, когда я очнулась. До этого забвение давало мне отличную защиту от боли и разнообразия мыслей и воспоминаний, что крутились в голове.
Где я и как здесь оказалась? Эти вопросы казались мне главными. А из глаз безостановочно текли слезы. Горевала я по сгоревшему дому и утраченной жизни. Именно в этом доме прошла вся моя жизнь, и я собственными глазами видела, как почерневшие от огня стены обрушились, хороня под собой все мои воспоминания. И как же жутко у меня все болело! Уж лучше бы я умерла!
Превозмогая боль, я повернула голову и осмотрелось. Теперь мне было понятно, что нахожусь в большом сарае. Чего тут только не было, от заготовок сена до разного садового инвентаря. Мне же выделили угол и топчан, на котором я и лежала. Кто и зачем? И почему этот сарай находится в лесу?
Поток мыслей прервало появление мужчины. Высокий, мощный — он перегородил весь проем и какое-то время не двигался, рассматривая меня. Я же его лицо видела плохо, но кого-то он мне сильно напоминал уже тем, как стоял и держал голову. Вот только кого?
Он еще не успел преодолеть то небольшое расстояние, что отделяло топчан от двери, как я узнала в нем того самого «колдуна», которого так боялась Маша. То ли боль мешала соображать нормально, то ли я резко поглупела, но не понимала ровным счетом ничего. Что он тут делает? И кто вообще он такой?!
— Сильно болит? — навис он надо мной грозной тенью, пугая своим видом.
Но испуг сразу же сменился другим чувством, от которого я невольно задрожала. Этот голос!.. Я его отчетливо помнила. Сразу же всплыли и другие воспоминания, наполненные страстью, которые я старательно гнала от себя, пытаясь похоронить на дне памяти. Это он! Тот, кто проник в мой дом ночью и заставил меня сгорать от желания.