Даэн

Мне снился Даэн. Злой, очень злой и ожерелье на шее во сне душило меня, заставляя ворочаться и вздыхать. Но проснуться не получалось, как и вытравить из сознания тоску по магу. И я радовалась тому, что вижу его, но это не мешало мне во сне, с насмешливой улыбкой взирать на него и задавать ему неудобные вопросы.

— Ты благородный человек, Даэн? Ты когда-то говорил, что никогда не станешь бить более слабого… Так почему твои слова о любви оказались ложью? Как и приписываемое самому себе благородство? Ты же никогда не знал что это такое! И не знаешь до сих пор! Забавный мужчина, возомнивший себя Богом. А что будет, если я умру? Прямо сейчас… Кому ты будешь мстить?

— У тебя всегда был слишком длинный язык, Тая, — холодно произнёс любимый мужчина и рванул меня к себе, за ожерелье из звёздочек. — Его следует укоротить!

— Ты недостоин любви, Даэн. То чувство, что ты подарил мне, оно ненастоящее. И я это знаю… Ты такой забавный, украл, то что тебе не принадлежит и по моей собственной воле никогда твоим бы не было… Я не выбирала тебя… И никогда не выберу, добровольно, — горький смех рвал грудь, как и боль от того, что любовь-то была, пусть и наведённая, как и ненависть, что толкала меня говорить то, что произносила вслух сейчас. — Зачем ты пришёл в мой сон? Скучаешь? — горькая издёвка, но мне надо было знать, что он всё ещё неравнодушен ко мне. — Так я другому рожать детей буду. Ты сам сказал. И жена я для другого. У тебя нет прав на меня. И прав приходить в мои сны тоже! — презрительно хмыкнула, стараясь не показывать, как мне больно, несмотря ни на что. — Так зачем явился? Тебя никто не звал!

— Ты звала, Тая! — обвинил он меня и крепче сжал ожерелье.

— Да? По старой памяти, наверное, — притворяться было тяжело, но я справлялась с этим, удерживая равнодушное выражение лица и сохраняя насмешливый тон. — И я не Тая, я Алинэя… Это Тая твоей женой была. Я — нет. Мы с тобой брака не заключали. И согласия выходить за тебя я не давала, как ранее, так и сейчас. Пока ты не наколдовал мне, я тебя боялась и не любила… Ты не интересен мне был, как мужчина, — и откуда только бралась та выдержка, что позволяла мне ровно улыбаться мужчине и намеренно злить его.

И не сразу я осознала… Я говорю… В этом сне я говорю, как когда-то! Тая когда-то была и вправду острой на язык девчонкой. А теперь и я имею возможность высказать то, что думаю! За одно это, готова была простить мужчине все издевательства и боль, что терзала душу.

— Я говорю? — спросила удивлённо.

— Говоришь… — как-то зачарованно произнёс мужчина и посмотрел на меня, мигом побледнев. — Где ты сейчас? Тебя нет в замке князя! Тая, отвечай! Сейчас же!

— Нет, — устало прошептала ставшими вдруг непослушными губами, только из моего рта не вырвалось ни звука.

Громкое мурлыкание у уха намекало на то, что я проснулась, и стоило бы открыть глаза…. Но мне не хотелось. Ставшая привычной душевная боль куда-то отступала, заменяясь безразличием и темнотой.

— Лина! — шептал мне кто-то на ухо.

Отмахнулась бы, да сил поднять руку не было. Кажется, меня куда-то несли и настойчиво мяукал Нахал… Но мне было так хорошо и лёгко, боль отступала, уходила куда-то далеко, облегчая этим существование и в то же время забирая с собой дыхание. Да и не хотелось дышать. Зачем? Когда и так неплохо…

Слышались голоса, они обсуждали что-то касающееся общей болезни всех Ведающих… о том, что лечить некому… и что кто-то на что-то там обречён. Но и это было всё равно. Кажется, сейчас я смогла бы заговорить… Но на это тоже сил не было, и дыхания в том числе.

Пришла в себя не скоро, и чувствовала себя разбитой… Тело не слушалось, только и удалось — глаза открыть и тут же их закрыть. Колдун сидел рядом и смотрел на меня с обычным своим непроницаемым выражением лица.

— Ты чуть не ушла за грань, — безжизненно просветил меня Даэн.

А во мне… Во мне ничего не рождал более этот голос. Ни ненависти, ни любви…