— Скорее, я их носила, — приглушенно ответила я, вместе с Сатусом торопливо следуя за мадам Мелиндой, которая буквально неслась на всех порах, при этом умудряясь сохранять строгий вид. — Хотя, в определенном смысле, и они меня тоже. Вернее, он.

— Что ты мелешь? — возмущенно уставился на меня кот, что не помешало ему, однако, с удобством развалиться на моих руках и удовлетворенно вздохнуть. — По лесу, что ли, перегуляла? Шишкой по макушке прилетело? Или солнцем напекло?

— Нигде я не гуляла, — отмахнулась я, мысленно отметив молчаливость Сатуса, который даже не пытался поучаствовать в диалоге, что было странно само по себе. Он ведь — король эпилогов, жизнь, наверное, готов положить, лишь бы последнее слово осталось за ним. — Искала вот этого и случайно провалилась в другой мир. Практически в обнимку с демонами.

Кот уставился на меня в немом изумлении. То ли язык проглотил, то ли дурно стало.

— Если тебя интересуют подробности, — вежливо улыбнулась я, меняя руку под пушистой хвостатой попой, которая была весьма увесистой, — то персонально я в путешествие отправляться не желала. И блуждание по мирам в мои планы не входило. Но вошло, когда нас атаковали какие-то полукозлы и начали обстреливать из луков.

Кот выгнул шею и заглянул мне за спину.

— Что ты там ищешь? — дернула я плечом. — Если следы ранений и древко, торчащее чуть пониже поясницы, то не найдешь. Демон… в смысле, Сатус меня спас.

— Ситуация становится все интереснее и интереснее, — пошевелил усами котяра, покосившись на упомянутого студента факультета боевой магии.

— Если тебя интересует, почему спас, — с невозмутимым видом и повторяя мои интонации заговорил принц, — то ответ тебе должен быть очевиден.

— Да куда уж очевиднее, — без привычных ему шутеечек и веселья ответил кот, созерцая демона с напряжением во взгляде, в котором был если не страх, то опаска точно.

И я впервые видела, чтобы он смотрел на принца вот так, с затаенной тоской и болью по чему-то, что уже невозможно было вернуть. Такие оттенки эмоций я видела на лицах людей, которые, как и я, приходили на кладбище почтить память умерших. Кто-то грустил о том, что могло бы быть, но не сбылось, кто-то — о том, что было и прошло, безвозвратно затерявшись в лабиринтах времени. А кто-то скорбел не столько по покойным, сколько по самим себе. По тем, прежним, какими они были, когда тот, другой, был жив. И все эти эмоции являлись разными гранями одного единственного чувства — чувства одиночества.

— Мира, — повернул ко мне фамильяр свою не очень чистую, но определенно умную мордочку. — Ты по-прежнему намерена участвовать в ритуале? Если ты откажешься, они не смогут тебя заставить.

— По виду рыцарей не скажешь, что они из тех, кто способен принять «нет» в качестве ответа.

— Ну, — замялся Сократ. — Они попытаются на тебя надавить. И будь здесь хотя бы один из твоих родителей или другой законный опекун, который мог бы запретить тебе участвовать в ритуале, все было бы гораздо проще. Но в виду особых обстоятельств, единственная, кто может решать за тебя — леди Элеонор.

— И она свое согласие уже дала, — догадалась я.

— Да, — нехотя подтвердил Сократ. — Ей пришлось.

— Как и мне, — тихо отметила я.

Отчего-то стало грустно.

— Но ты все равно можешь и должна отказаться! — Сократ заерзал, явно нервничая. — Мира, ты не контролируешь свою магию, верно? И проход в межпространство может открыться в любой момент, так?

Я кивнула.